Ещё солнца лучи не проснулися,
Но природа-мать пробуждалася,
Где-то вскриком птиц, зари всполохом,
Во селе славян – людским говором.
То народ уже поспешал вовсю
На круту гору за большим селом,
Что за речкою с водой светлою,
За лужайками с травкой шёлковой -
На земле славян быть гулянию.
Пелись песни весне - величание.
С рушником в руках,
с хлебом праздничным
Выходила, вперёд, красна девица.
Запевала она "Величальную"
Наступившей весне, солнцу ясному,
Светлой зореньке, Небесам Святым
Звонким голосом, соловью под стать:
«Ты, весна красна, зелена краса!
Приходи до нас хоровод водить,
Хоровод водить, да, хозяйкой быть!
Приглашай, весна, ясно солнышко
Пробуждать зорю, да пресветлый день,
Землю-матушку теплом согревать!
Зазывай, весна, голосистых птах
Величать наш край, заселять леса!
Собирай народ пахать пашеньку,
Золотым зерном засевать поля!»
Воздевала она руки белые
К зорьке ласковой, ясну солнышку
К Небесам Святым с величанием
И с прошением добрый знак подать
Во какой денёк пахоту начать,
Златы зёрнышки в землю засевать:
«Как березонька приоденется, ль,
То ли дуб свои листья выпустит.
Аль кукушка нам прокукует день,
Али, цвет какой пораспустится,
Вы нам дайте знать, Силы светлые!»
По-над реченькой, над родной землёй
Голос Настеньки высоко летел,
Колокольчиком далеко звенел,
Радость светлую во сердца вселял,
Все сомнения словно таяли.
Далеко неслась слава добрая
Про Настасьюшку величальницу.
И сама она хороша была:
Что берёзонька, станом стройная,
С косой русою ниже пояса.
Хороша лицом - не сыскать такой:
Без сурьмы иной – брови тёмные,
Глаза синие, губы алые.
Умом – строгая, сердцем - мудрая,
Нравом - кроткая, душой - добрая.
За Настасьюшкой парень хаживал,
Уважение ей оказывал…
На свидании цветы даривал,
За себя пойти всё сговаривал.
Но в один из дней на свидание
Ко Настасьюшке не явился он...
И пошла она к светлой реченьке.
По-над бережком призадумалась.
Не услышала хруста веточки,
Али шепота речи чуждой ей.
В ту минуточку не почуяла
За спиной своей взгляда хищного.
Тут подкрались враги тишей тихого,
Да набросились разом все они.
И скрутили ей руки-ноженьки,
Белый свет закрыл чёрный плат чужой,
И сознание помутилось вдруг…
Налетели враги, словно вороны,
Увезли в полон свет Настасьюшку.
Под ногами врагов не осыпались
Ни земля, ни песок по вдоль реченьки.
Ни каких следов не осталося,
Лишь вода чуть-чуть замутилася.
Во селе родном только к вечеру
О Настасьюшке всполошилися,
Да, не знал никто, где искать её,
Ни родители, ни сестра, ни брат,
Ни сельчане все, ни друг ласковый.
По обочь села поаукали,
По вдоль берега побродили чуть,
Куда делася, им неведомо…
* * *
…По обочь домов стоит деревце,
А у деревца плачет девица,
Из родных краев увезённая,
Супротив её сердца, да волюшки:
«Ой ты, тополь мой,
мой серебряный!
Протяни ко мне свои веточки,
Обними меня, подневольную.
Успокой меня доброй весточкой,
Тихим шелестом, будто говором,
Зеленой листвой, да, серебряной
О родном отце, сестре с братиком,
О родной моей милой матушке,
О родном селе со берёзками,
О подруженьках одногодочках,
О милом дружке, свет Иванушке.
Собираются, ли, они искать
Свою Настеньку величальницу,
Увезённую тропой тайною
Людьми дикими, непонятными
Из-за голоса соловьиного?
Меня замуж здесь хотят выдати
За немилого басурманина.
Здесь, в чужом краю, я всем чуждая.
И чужой язык мне - незнаемый.
И неведомы их обычаи,
И одежда их темным - тёмная,
Да, и хлеб у них, не такой, как наш…
И не знаю я, как мне дальше жить,
Перемолвиться не с кем словечком.
Прошепчи ты мне добру весточку,
Успокой моё сердце радостью».
Тишина в ответ была девице.
И тогда она руки вскинула
К восходящему солнцу ясному:
«Ты взойди, взойди, солнце красное!
Ты весь мир согрей теплотой своей!
Растопи в сердцах злобу лютую,
Отвлеки врагам, ты, внимание,
Засвети глаза моим ворогам,
Чтоб мне, девице, убежать от них.
Укажи, прошу, путь-дороженьку
Во родимый край со берёзками
К отцу-матери, к сестре с братиком,
Ко подруженькам, к свет Иванушке».
Долго девица пела-плакала,
О судьбе своей всё печалилась,
Видно, деревце над ней сжалилось -
По головушке веткой гладило.
Плач услышало солнце ясное.
Помогло оно свет Настасьюшке
Убежать тайком тропкой тайною,
Где оврагами, где лощиною
Со кустами густыми, колючими,
Через тёмный лес, реки быстрые.
Мимо чуждых ей деревень и сёл.
Засветило оно глаза ворогам,
Отвлекло оно их внимание,
Утомило их жаром солнечным.
По наитию шла Настасьюшка
Не дорогами, а тропинками,
По велению сердца мудрого,
А быть может её то судьба вела
На пути большом во родимый край,
Пока шла она путь нелёгонький,
Охраняли её силы добрые
И её самой думы светлые.
И не тронули звери лютые
Свет Настасьюшку - величальницу.
Уползали прочь змеи всякие
Со пути её в норы тёмные.
На пути своём пела девица
Про родимый край, что далёк пока,
Величальные песни месяцу,
Что дорогу ей освещал в ночи:
«Ой ты, месяц свят народившийся!
Пусть твой свет во век не кончается,
Звёзды пусть вокруг собираются,
С тобой светом своим сочетаются…».
И заслушался речей ласковых
В небе месяц свят, народившийся.
И пролил он свет на дороженьку,
Коей шла она, величальница.
На пути её расступались все
Травы всякие и кустарники.
Часы отдыха были краткими,
Так хотелось ей поскорей домой!
Веселили её птицы песнями,
Чтоб не знала в пути одиночества.
А едой её были ягоды,
И коренья, где, со орехами.
И поили её ручьи звонкие
Ледяной водой, самой чистою,
Подпевая ей в лад журчанием,
И давали ей свою силушку.
И цветы в пути низко кланялись,
Собой, радуя деву добрую.
Сколько шла она дней и ноченек,
Знали месяц лишь с красным солнышком.
По наитию шла Настасьюшка
Во родимый край со берёзками.
Что наряд её истрепался весь,
Сапожки её истопталися,
То Настасьюшку не тревожило.
Беспокоило, как сустренется
Со родными она и с подружками,
А главней всего – с другом ласковым...
Вот, пришла она во родимый край:
В золотой листве все берёзоньки.
Караваны птиц в небесах уже,
Осень светлая всё окрасила
В золоты цвета, да, багряные
Дерева вокруг, да кустарники.
На круту гору взошла Настенька,
Осталось одно – перейти реку.
Была б птицею - полетела бы
Ко родному крыльцу дома милого
Со берёзками пожелтевшими,
Со цветами, уже чуть отцветшими.
Песни слышит она во своём дому.
Водят девицы хороводы там.
Поют песни они величальные,
Песни звонкие, да, свадёбные.
Но не так поют, как Настасьюшка
Пела песни те дивным голосом.
Видит Настенька, что сестру её
Под венец ведут, да, с Иванушкой.
Под венец ведёт мил сердечный друг
Сестру младшую, да, подросшую,
С косой русою ниже пояса,
На Настасьюшку чем-то схожую…
Как же смог он так позабыть про всё,
Позабыть её, его Настеньку?
Отец с матерью в стороне стоят,
Лицом грустные. Ай, о ней грустят?
Защемило в душе, как увидела.
Полились ручьём слёзы горькие.
Подкосились вдруг ножки девичьи,
ЗахолОдело у неё в груди.
Руки вскинула, словно крылья бы,
И воскликнула свет Настасьюшка
В небо чистое ясну солнышку:
«Ты пошто меня ко двору привёл?
Чтоб увидела я судьбу свою
Бесталанную, одинокую?
Что никто не ждёт, не тревожится
Об украденной, свет Настасьюшке?».
И запела она своим голосом,
Что из сердца шёл к солнцу ясному,
К светлой зореньке, к Небесам Святым,
К светлым звёздочкам и свет-месяцу
О потерянной вере в светлое
Чувство радости и любви своей:
«Мать-земля моя, Богом данная,
Приюти меня, величальницу!
Нету места мне в сердце милого,
Изменил он мне со сестрой моей.
Не искал меня во чужом краю,
Не молил, видать, со мной свидеться.
А забыл меня, видно, сразу он,
Позабыл про всё друг Иванушка:
Обещания, слова клятв своих.
На сестру мою он позарился,
На девчоночку, совсем юную.
На сестру свою не в обиде я.
Коль сосватали, чего чваниться,
Да, ещё видать, парень нравится.
Не предаст ли он и её потом,
Как предал теперь чувства прежние?
Молода сестра и доверчива,
Только мне как быть, им забытою,
Разве не было промеж нас любви?
Небеса и Бог в том свидетели.
Я любви своей осталась верна,
И во всём чиста я осталася,
Ведь враги меня не коснулися,
А иначе бы не пришла сюда».
Потемнело вдруг небо чистое,
И земля вокруг задрожала вся
И попрятались птицы певчие,
И все травушки полегли наземь.
С четырёх сторон поднялись ветра
И раздался гром, гром невиданный.
И разила стрела, стрела-молния,
Жениха в кругу веселящихся.
Тотчас стихло всё: песни звонкие,
Звуки музыки, шутки всякие.
Увидал народ гнев Святых Небес:
За предательство клятв обещанных,
Данных Настеньке в день означенный,
В час особенный перед Господом.
На земле лежал без движения
Мил друг Настеньки величальницы,
Аль жених теперь сестры младшенькой.
Вдруг увидели на крутой горе.
Что не думалось, не гадалось всем -
Свет Настасьюшку величальницу,
После праздника запропавшую.
И запела тут свет Настасьюшка
Звонким голосом, но не песню – плач,
Плач неслыханный, отозвавшийся
Во сердцах людей и родных её.
Душу каждого всем затронул он.
Было в плаче том печаль с горюшком
О судьбе её так сложившейся,
И всех тяготах на пути домой,
Как стремилася всей душой она
Во родимый край, ко родной семье.
И звенел окрест плач неслыханный
Про потерю любви и про боль души…