Вечерней порою,
на камне сыром,
за хмурой горою
сидели вдвоем
два друга, по кличке
Лукавый и Мур,
в тиши – по привычке
их тонких натур.
Сидели, молчали,
нырнув в глубину
холодной печали…
На небо взглянув,
шепнул Муру в ушко
Лукавый: «Смотри,
все небо в веснушках,
до самой зари!»