(воспоминания одного из них)
1949 год. Четыре года после окончания страшной войны. По Керчи она прокатывалась несколько раз: то немцы наступали и брали город, то наши гнали их отправляемыми с таманского берега десантами. Была и ещё одна война - партизанская, из подземелий керченских каменоломен: Аджимушкайских - на севере Керчи и Карантинских - на юге Керчи. Наше поколение фронтовых детей войны 1941-1942 годов рождения самих боевых действий, к счастью, не помнит. Но их последствия, в виде "боевого металлолома", разбитой военной техники, многочисленных брошенных боеприпасов, густо лежали на всех окружающих Керчь грядах холмов. Вот такая она у маленьких керчан первая сохранившаяся память об окружающем мире. Ко всему этому разруха, голод, нищета, прямое горе в семьях. Я это вспоминаю потому, что сейчас, взрослый, осознаю, как важен для нас был Первый Учитель - человек, кому были вверены на четыре года начальной школы наши неокрепшие, но уже так жестоко потрясённые души.
И нам, двум десяткам мальчиков и десяти девочкам, жизнь сделала подарок - нашей Первой Учительницей стала Александра Григорьевна Рулькова.
Я помню весну семилетки:
Впервые права нам даны -
Созрели для школы уж детки,
Заморыши трудной войны.
А там нас встречала Богиня,
Наш первый в сей жизни кумир,
Заплаканных душ Берегиня,
Луч света в пугающий мир.
Молодая русская женщина до 30 лет (её сын Миша учился вместе с нами), красивая, весёлая, задорная, очаровала всех нас. Школой был приспособленный жилой дом обычной для посёлка под Керчью довоенной архитектуры - длинный одноэтажный дом под двускатной крышей с фигурным фронтоном на улицу, жилой комнатой и хозяйственными помещениями в глубину двора, предназначенными,в основном, для домашней живности. В комнате жила учительница с семьёй, а всё остальное было приспособлено под нашу начальную школу посёлка Скасио-Фонтан (ещё итальянское, от колонистов, название), а потом Мичурино (вокруг было много садов). Дом стоял на достаточно крутом пригорке, где зимой образовывались замечательные ледовые дорожки - любимое место наших развлечений.
Александра Григорьевна вместе с нами лихо съезжала с этих горок, когда на санках, когда как придётся. Мы её обожали. Наши родители уважительно звали Григоровна (местный диалект), и её авторитет был у них непререкаем, а уж у нас - и речи нет.
Это были сказочно счастливые школьные годы, бедные, голодные, неустроенные, но духовно наполненные искренними чувствами, а на этом фоне наши головы наполнялись хорошими знаниями, ведь Александра Григорьевна была эрудированным разносторонним педагогом, что проявилось, когда мы перешли в среднюю школу № 4 им. А. С. Пушкина.
Александра Григорьевна была непосредственной, искренней и для тех строгих лет удивительно раскованной. Это она первая приоткрыла нам глубины созвучий живой русской речи: "Впереди нас рать, по бокам нас рать, вся Русь, вся Русь" - вскричал Мамай и с раной побежал в Сарай". Как мы веселились после подобных, не редких, её перлов! А ведь в те тяжёлые времена смех был лекарством, жизненным витамином. Он был нужен ослабленным детям, как солнечный свет, как рыбий жир, как пища. Вот я теперь и думаю , как мудро и ненавязчиво, в игре, в смехе, она нам помогала жить, переносить мало подъёмные для неокрепших детских душ и телец несчастья и трудности того послевоенного времени.
Спасибо, несравненная русская Женщина-Учитель Александра Григорьевна Рулькова. Частицы Вашей доброй и щедрой души живут в каждом из нас, Ваших учеников, Вы остались в наших сердцах, и Вечная Вам Память.
В 1949-1953 г.г. ученик Шурик Беличенко (Александр Сергеевич)