И.Эренбургу
Лошади умеют плавать,
Но - не хорошо. Недалеко.
"Глория" - по-русски - значит "Слава",-
Это вам запомнится легко.
Шёл корабль, своим названьем гордый,
Океан стараясь превозмочь.
В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лошадей топталась день и ночь.
Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!
Счастья всё ж они не принесли.
Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.
Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.
Лошади поплыли просто так.
Что ж им было делать, бедным, если
Нету мест на лодках и плотах?
Плыл по океану рыжий остров.
В море в синем остров плыл гнедой.
И сперва казалось - плавать просто,
Океан казался им рекой.
Но не видно у реки той края,
На исходе лошадиных сил
Вдруг заржали кони, возражая
Тем, кто в океане их топил.
Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.
Вот и всё. А всё-таки мне жаль их -
Рыжих, не увидевших земли.
To I. Ehrenburg
Steeds can swim. They sure can, but rather
Not so good; long races they can’t endure.
“Gloria” in Russian means “slava”.
You’ll remember this with ease, I’m sure.
Once a ship sailed, and her name was proud,
To subdue the ocean did she try.
In the hold, a-shaking with their kind snouts,
A thousand of steeds were shuffling day and night.
A thousand of steeds! Four thousand of steed bends!
They did not bring happiness – alas!
And a mine broke the bilge of the vessel
Far away from the desired land.
Humans climbed the boats altogether,
Steeds swam forward simply by themselves.
What in this world could they do if ever
On the boats and rafts there is no place?
A red island swam amid the ocean.
In the blue sea a bay island swam.
Swimming seemed to be a simple motion,
And the ocean was a river to them.
But that river has no banks, nor a quay,
When the steeds’ force comes to lethal end.
Suddenly the steeds began to whinny –
They objected to those, who drowned them.
Those steeds went down and whinnied, whinnied,
All of them, until they all were drowned.
That is all, but still I feel a pity
For those reds, who didn’t behold the ground.