***
Чужой.
Он одиноко жизнь влачил,
не помышляя об успехе,
и тайно сердце облачил
в стальные, прочные доспехи.
Изображая миротворца,
жил без друзей и без врагов
вдали от мира, света, солнца,
не знал привычек и оков.
Ведь кандалами стало б счастье,
а чувства стали бы петлёй,
и пригвоздили бы запястья
любовь, жена и дом с семьёй.
Он отвергал любые узы
и, чувства страстные презрев,
общался с мимолётной Музой
и не впадал в любовный грех.
Чураясь трепетных волнений,
над импульсивным взял он верх
и бремя нежных проявлений,
не пожелав нести, отверг.
…Вот так и жил он без страданий.
Всё б ничего, но едкий дым
чужих пленительных желаний
был наваждением сплошным.
Мечты чужие там витали
и рвались из чужой души,
чужие страсти бушевали.
Он был им чужд. Он был чужим.
Чужим на празднике у жизни,
чужим, чужим для всех и вся.
(О нём однако не тужили,
ведь о чужом тужить нельзя.)
…Он не познал страстей, влеченья,
он не любил, он не страдал,
мелькнул, растаяв бледной тенью…
Зачем же он существовал?