Помнишь, Нюся, как мы куролесили
Той весной, за деревней, в лесах?..
На кустах всю одёжу развесили,
И купались в однех лишь трусах?
Как глядели нам вслед все берёзыньки,
Позабыть я не смог. Ну, а ты?..
Как сосали мы… сок,- чисты слёзыньки,
Насосавшись, спешили в кусты…
И оттуда – дыхания слышались жаркие.
И ещё кой-чего…(иногда, не всегда).
Нюсь, тебя я любил. Ну а с дурой-Тамаркою
Лишь напрасно потратил года…
Я и после таскал пару раз её в койку,
Сознаюсь тебе, Нюсь, так и быть…
Так ведь не от любви или страсти какой-то,
Всё хотел об тебе, об одной, позабыть!
В перестройку, когда все в Россиюшке жили
В ожидании новой гражданской войны,
Помнишь, Нюся, в Израиль решили
Мы свалить из родимой страны?..
Укатила ты, гладко,- на диво,
Будто ждал тебя твой ИзраИль,
Где в окрестностях Теля-Авива
Проживает твоя тёть Рахиль…
У меня ж вышло всё интересней,-
Я постригся, помылся, надел галифе…
Дальше всё, как у классика в песне, -
Не пустили по пятой графе…
Власти нравится всё, что дебильно.
А особенно здесь, на родимой Руси…
Если вдруг захотелось чего-нибудь сильно,
То тебе говорят «Гражданин, отсоси!»
Час в ОВиРе стоял я в нелепейшей позе,
Я ругался, шумел, как умел, но притих…
И теперь вот известно лишь нашей берёзе,
Как я плачу - страдаю, пиша этот стих…
Но зато здесь родные берёзыньки,
Можно сало, и можно с жирком колбасу…
А как брызнут весной из берёзынек слёзыньки,
Побегу, и за нас, за двоих отсосу!..
Помнишь, Нюся?..