Представляем вашему вниманию оценки и комментарии Гаэлины http://www.stihi.ru/avtor/gacehlina
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
*таблица с результатами будет позднее
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Приветствую Золотой Пегас, славную площадку, на которой некогда я была частым гостем и участником. Здравствуйте, дорогие мои финалисты. Я не претендую на абсолютную правоту, поэтому давайте настроимся на рабочую атмосферу, и не будем воспринимать критику, как личную обиду. Поверьте, я понимаю как дорого творческому человеку его детище, и у меня нет никакого резона кого-то специально засуживать, я лишь прислушиваюсь к своему сердцу.
Принимать ли к сведению мои советы и замечания – решать вам.
№ 1. Осенней мушкой у виска
Первая строфа задаёт атмосферу – «поток сознания клокочет», но, тем не менее, попытка автора поиграть смыслами оказалась неудачной на мой взгляд. Получилось весьма сумбурно, через нагромождение образов очень трудно продираться. В одном образном ряду можно встретить и казино и сказочную репку и почему-то «сухой и гордый тоник» и даже, совсем уж напугавшие меня, как читателя – «стихов безумные аборты»… И так на протяжении всего текста. Суть того ЧТО хотел донести до меня автор осталась так и не раскрытой, весь лиризм последней строфы, увы, почил в бозе. Постарайтесь не обидеться и критично взглянуть на свою работу сторонним взглядом. Сознание читателя не должно рассеиваться, погружение в текст должно быть абсолютным.
На грани "сумерек души" поток сознания клокочет,
с подкорки вырваться спешит, прорвав оплот субтильных строчек.
Раз "не фонтан" и не Гольфстрим, а тянет холодком Бенгельским,
то для спасения состри с усердием первоапрельским.
Идут в расход карандаши под марш заезженной славянки,
бумага стерпит – так пиши, наевшись собственной кровянки.
Осенней мушкой у виска, цеце с «ПМ» в абсурдной связке,
а мы – у времени в тисках, застряли, словно репки в сказке,
где жизнь - извечным казино, а на кону любовь слепая,
сорвали куш, владейте… но, на те же грабли наступая,
осколки чувств, в порезах лбы, стихов безумные аборты,
джин неразбавленной судьбы и тоник ты – сухой и гордый.
К чужому-своему стыду пломбиром подогретым таю,
хоть знаю точно – пропаду, как без причастий запятая.
Лишь на твоей планете тайн я вижу красочные фрески,
они сливаются «он-лайн» с луною в странной арабеске.
Не загоняй меня на дно, переводя привычно стрелки,
оставь мне шанс в немом кино побыть с тобой в «своей тарелке».
Щемящей нежностью – под дых, слезинка спрятана украдкой,
поделен честно на двоих и горький шоколад и сладкий.
Хоть частота душевных травм – обычный тест на толстокожесть,
но залечить сердечный шрам и контратубекс не поможет.
Остались граффити из снов на стенках в склеенном сосуде
и благодарность за любовь, которая была и будет.
№ 2. Многолюден воскресный базар…
Читая первые две строфы, я приготовилась к чему-то необычному, колоритному… Не хочу обидеть автора, но покривить душой и сказать, что тронуло стихотворение – не могу. Плакатное оно получилось, на мой взгляд. А тема, конечно, страшная и очень-очень трудная для воплощения, и справиться с ней необходимо настолько, чтобы даже у самого циничного, зубастого критика душа заболела вашей болью. Если в произведении нет патетики и видимой попытки давить на жалость, оно быстрее найдёт путь к сердцу читателя. «Сердобольно насупивши лица» очень меня озадачило.
Из словаря Ушакова: Насупиться – сдвинув брови, наморщив лоб, придать своему лицу хмурое выражение, принять мрачный вид.
Попробуйте внутренне пожалеть человека. Мимика будет другой, не правда ли? Ведь сердоболие это сопереживание, а не недовольство.
Многолюден воскресный базар,
Убеждает, шумит, зазывает.
Опустив горемычно глаза,
Просит денег старушка худая.
Ей, в фуфайке до самых колен,
Неуютно стоять и противно.
Что поделаешь, даже на хлеб
Не хватает старушке две гривны.
Взгляд свинцов у ватаги юнцов,
Матерятся они без утайки,
И бросают надменно в лицо:
«Оборзели совсем попрошайки!»
Но, врастая в чужую беду,
Сердобольно насупивши лица,
Старики подаянье кладут,
А добро ведь добром возвратится.
И старушка стоит у ворот,
Словно нынешний символ Отчизны,
И стыдливо монеты берет,
Что ложатся на линию жизни.
№ 3. Выбор, или Остыла рыба
Знакома с этим стихотворением. На мой взгляд, тема треугольника лишь до тех пор банальна, пока лично не коснулась человека. В счастье мы все одинаковы и совершенно беззащитны перед изменой. Автор щедр и правдив в деталях, вышло кинематографично. Сочувствие вызывают все трое, каждый слаб, у каждого своё одиночество, своя неустроенность и своё оправдание. Безо всякой иронии скажу, что стихотворение, в свете последних телевизионных новостей выглядит особенно актуальным. «Дом, что крепость — надёжный тыл, несжигаемые мосты» мне очень импонирует это утверждение, особенно потому, что звучит из уст зрелого мужчины.
Теперь позволю себе чуть пошутить. Наконец-то в пресловутой «горсти», за которую ругают многих авторов, зажали нечто жизнеутверждающее.:) Сначала хотела «повредничать», дескать, пикантный такой, комичный момент с явной потасовкой («бычит» прочла как «упирается») и лирические, плавные композиции Стинга – не стыкуются как-то. Ведь «в унисон» предполагает симфонию (созвучие) момента, а тут диссонанс, т.е. нестройное звучание. Когда поняла, что героиня, скорее всего, протяжно, как бычок, мычит и Стинг ей так же протяжно вторит – мизансцена сложилась, вопрос отпал. Из чистого любопытства хочу уточнить у автора: какую именно композицию Стинга Вы подразумевали?:)
1.
Алка бычит — пусти, пусти!
Грудь трясётся в его горсти.
В унисон подпевает Стинг.
В теле нега, в душе истома.
Стол в подливе, вине, костях.
Он решает, что всё пустяк,
он побудет ещё в гостях.
Да и Алка почти готова.
2.
Дома ждущая в темноте
пьёт глицин. В голове вертеп.
Рыба тушится на плите.
В телевизоре снова Путин.
Бабы голые в новостях.
Сиськи словно бунтливый стяг.
«И кому они только мстят?
А мужик наш хороший — шутит».
3.
Алка любит себя почти.
Алка хочет, чтоб был учтив.
Алка смотрит в глаза мужчин.
В них всегда интерес и похоть.
Вот и этот — такой простак.
Что бы сделать, чтоб он отстал?
Он хватает за все места.
Остаётся визжать и охать.
4.
Утро. К двери спешит на стук
та, что ждёт. И роняет стул.
Перегаром прёт за версту.
А какой у неё есть выбор?
Он проходит — прости, простыл.
Дом, что крепость — надёжный тыл,
несжигаемые мосты.
А на кухне остыла рыба.
№ 4. Бежала девчонка
Сложную задачу поставил перед собой автор данного стихотворения, и в итоге вполне справился. Приведу строфы, над которыми надо ещё поработать:
«но скользила улыбка, светились надеждой глаза.
Засмеялась негромко, когда, подскользнувшись, упала.
Отступил даже голод, сводивший порою с ума,
убежали невзгоды, ведь девичью грудь согревал он –
долгожданный листочек его фронтового письма»
Глагол «скользить» дважды встречается в первой и второй строфах. «Скользила улыбка» и «подскользнувшись, упала». Правильно: «поскользнувшись».
«Убежали невзгоды» - звучит комично, здесь стоит поискать иной глагол.
Может быть, в первой строфе нечто вроде: «Но улыбка цвела, и светились надеждой глаза»
Далее приблизительно так: «И невзгоды ушли, ведь у сердца тепло согревал он» и т.д.
Если мои замечания окажутся полезны – буду рада.
Не мети, снегопад! Подбери свои белые пряди.
Пусть смеётся капель, её время настало давно.
В сорок третьем году день весенний был свеж и наряден,
И кружила судьба, словно ролик немого кино.
Белым кадром любовь, а война оглушительно-чёрным,
Титров строками рваными – цепи разбитых дорог…
Здесь по мокрому снегу бежала, спешила девчонка,
Чтоб окопы копать, не пуская беду за порог.
Все ладони в мозолях, а мысли о нём, о любимом,
обещавшем вернуться и скорую свадьбу сыграть.
И звенела капель, прогоняя жестокую зиму.
И мечталось о «завтра», забыв про кошмары «вчера».
На груди притаился желанный письма треугольник,
по потрёпанной серой фуфайке струилась коса,
в сапогах закорузлых ногам было жёстко и больно,
но скользила улыбка, светились надеждой глаза.
Засмеялась негромко, когда, подскользнувшись, упала.
Отступил даже голод, сводивший порою с ума,
убежали невзгоды, ведь девичью грудь согревал он –
долгожданный листочек его фронтового письма.
Снова рыла окопы и верила в свадьбу упрямо,
И ждала и любила лихой похоронке назло…
Той девчонкой была моя рано ушедшая мама,
Но далёкой метелью следы её ног замело.
Закружи снегопад, рассыпаясь серебряной пылью,
Всё смешав: небеса, быль и явь и времён забытьё…
Унеси ты меня в прошлый век на узорчатых крыльях,
Чтобы, хоть на минутку, смогла я увидеть её.
№ 5. Инструкция себе
«Обжегшись на молоке, дуют на воду», «благими намерениями вымощена дорога в ад», «не делай добра – не получишь зла» - вот смысл «инструкции себе» человека, испытавшего всё это на собственных «ошибках». Но увещевая себя подобным образом, ЛГ заведомо понимает, что следовать инструкции не сможет, не такова она. Ведь если ты болеешь душой за других – молчание преступно.
Верно ли моё прочтение судить автору.
Есть моменты, которые меня смущают:
«ходи по топтаному пути» - как-то не по-русски звучит.
Есть «проторенный путь», «торным путём», «протоптать дорожку», «путём исхоженным».
И ещё я осталась в недоумении от: «мычи про все, что в тебя не вместится – от императоров до бродяг.»
не делай злого, не делай доброго, ходи по топтаному пути, носи в кармане, в мешке под ребрами складную бездну, дыру в груди: ищи работу, сдавай экзамены, тяни кредиты, вари борщи, про все богатства свои и залежи – будь осмотрительней – умолчи.
будь осмотрительней: слово тянется незримым следом, дурным хвостом. вот наблюдатели и начальники, кому из них объяснишь потом, что небо давится самолетами, что дверь пугается при звонках, что ужас шилом заходит в легкие, и больно вздрагивать и вздыхать, когда на улице плачет маленький, когда под ветром дрожит маяк, что боль чужая воспринимается всегда значительней, чем своя; что те, кто предали нас, становятся грядущим снегом - и бел, и чист.
не делай злого, не думай нового, будь осторожнее – и молчи.
слова врываются, как нашествие, растут и ширятся, как пожар, учись разменивать фразы жестами: "я скоро буду", "не ешь с ножа", "мороз и солнце", "совсем не голоден", "спокойной ночи", "скорее в чат", а если слово полезет в горло, то / хороший навык – уметь мычать. мычи про все, что в тебя не вместится – от императоров до бродяг.
тебя, наверное, не заметят здесь,
зато есть шансы, что пощадят.
№ 6. Снег без грязи
Хорошее посвящение: и грусть, и натянутый нерв, и сопереживание. Читая, я соглашалась с автором – да, верно. А ещё по белому завидовала, что пусть малое время, но автор совпал с Высоцким во времени, будучи достаточно зрелым, чтобы проникнуться гением актёра и поэта. Я была слишком юна в те годы, но дефицитную книжку в мягком переплёте «Нерв» в руках подержать и почитать довелось. Да, Высоцкий бы не выдержал нынешнего мракобесия.
Теперь давайте посовещаемся с Вами насчёт одной строфы:
«Этот город – он чужой и незнакомый,
Словно Гамлет, кровной клятвы не нарушив»
Переводя на язык прозы, я вижу это как сравнение: Город, чужой и незнакомый, словно Гамлет, не нарушИВШИЙ клятвы». Так? Не нужно ли привести в соответствие строфу? Перекроить её, сохранив изначально вкладывавшийся смысл. Решение за Вами.
Снег без грязи над погостом эпатажным.
Я здесь не был столько зим, что не угнаться.
Где мои семнадцать лет – уже не важно.
Он ушёл, когда мне было девятнадцать.
Но с тех пор флажки лишь только цвет меняли...
Рвали парус. Кто за бортом – потонули...
Всё, что после "не люблю" – не про меня ли?
Всё несём свою беду – не потому ли?
Наши души не выводятся из комы.
В нетерпенье психопаты и кликуши.
Этот город – он чужой и незнакомый,
Словно Гамлет, кровной клятвы не нарушив.
Ходят толпы, и всё тонет в фарисействе.
Где же финиш – горизонт? Кто будет первым?
Лишь в ток-шоу, совратив порядок действий,
Рвётся нерв, немного действуя на нервы.
Снег без грязи – не синоним жизни долгой
Без вранья, и корабли давно сгорели.
Все баллады: о борьбе, любви и Боге –
Неуместны, как не к месту бард в борделе.
Над погостом – вороньё, его здесь много.
Прямо церковь, но ведёт дорога вправо.
Чуть помедленней не выйдет той дорогой.
Мы спешим, и не найти на нас управу.
Стынут годы, обращённые каверной.
Без границы... Как же так, неправда, братцы?!.
И мне кажется, что к лучшему, наверно –
Он ушёл, когда мне было девятнадцать...
И не видел, и не слышал, и не ведал,
Не смешался с мутным слоем, маясь между...
Снег без грязи покрывает время следом...
Вдоль обрыва, по-над пропастью надежды.
№ 7. Отцовские ботинки
Финал замечательный, точное попадание в сердце. Просто и пронзительно, с сыновней любовью, написано стихотворение. Таких судеб по всей России – не счесть, а беда и боль у каждого своя. Моё мнение – автор достиг главного, я, как читатель, прониклась. Я чувствую всю глубину боли и любви. Не сочтите за грубое вторжение в авторский замысел но, может быть, стоит проработать следующую строфу: «Гордился я… я просто забывал». К примеру: «В наивности своей, я забывал», как думаете? Спасибо.
Мы в детстве все любили щегольнуть
И каждый месяц рост свой отмечали.
Мы, как гармонь, растягивали грудь,
Казалось нам, могучими плечами.
Гордился я, что вот отца догнал.
Его ботинки мне малы и узки.
Гордился я... я просто забывал –
Он отморозил пальцы ног под Курском.
Уже давно я вышел в мужики.
Лежат в альбоме детства фотоснимки...
Но малые отцовские ботинки
Всегда. Всю жизнь.
Мне будут велики.
№ 8. Покаяние
Недавно мне довелось делать подборку Памяти на площадке ТМ Ежи. Не подозревала, что настолько трудно будет, тяжело для души. Все последние работы авторов – это взгляд с той, неведомой стороны. Человек предчувствует смерть и прощается.
Милый, дорогой мой автор, я надеюсь, что у Вас всё хорошо. Надеюсь, потому что волнует меня содержание текста, исполненное щемящей тоски. Живите долго и радуйте близких. Всех благ Вам!
Отойду от себя и приму, что душою изведано,
оглянусь на краю у обрыва ушедшего дня,
вспомню смутные образы тех, кто нечаянно предан мной,
и – утративших статус друзей – тех, кто предал меня.
Вмиг, судьбой разведённые, стянутся рваные линии,
что внутри оставляют ничем не смываемый след,
и по этому следу цепочкой промчатся эринии*,
а в шкафу шевельнётся давно позабытый скелет.
Серым пеплом осыплются тусклые будни и новости,
станет нудной заботой привычно отлаженный быт,
и потянутся щупальца крепко запрятанной совести,
чтобы душу измучить, а может быть, даже убить.
Снова спустится ночь тёмной взвесью рассеянной копоти,
закрывая ворота для света и окна черня.
Я готова простить вас, кто предал доверие походя,
а кого предала, дорогие, простите меня!
*Эринии — богини мщения, обитательницы Аида.
№ 9. Глазами Брассая
Я, как и автор стихотворения, очарована фотоработами Брассая и некогда пыталась нечто написать по мотивам его творчества, но совершенно безуспешно. Здесь определённо схвачена атмосфера его гениальных работ, причудливый, совершенно волшебный мир ночного города, пронизанного ветром времени.
Одна маленькая деталь меня остановила: беспечно парит – обломок фанерного хлама. Аллюзия, конечно, считывается и я призадумалась над смыслом строфы.
Фраза «Как фанера над Парижем» имеет своё происхождение. Вот из Википедии: Есть множество версий возникновения этого выражения (народная этимология). Популярными на сегодняшний день являются следующие:
1. Выражение возникло в начале 20-го века, когда в газетах активно обсуждался полет над Парижем дирижабля под названием «Фленер». [?] Со временем выражение перекочевало из газет в разговорную речь, а смысл стал переносным. Непонятное же название дирижабля превратилось в более привычню русскому уху «фанеру».
2. В 1908 году известный французский авиатор Огюст Фаньер, совершая показательный полет над Парижем, врезался в Эйфелеву башню и погиб. [?] После чего известный меньшевик Мартов писал в «Искре», что «царский режим летит к своей гибели так же быстро, как г-н Фаньер над Парижем».
В целом я получила удовольствие от прочтения, от погружения в атмосферу мира фантасмагорий, света и тени, сосуществующих в гармонии.
Есть замечания небольшие: глагол «сжимая» повторяется дважды. Но если в первом варианте про сжатие мгновений «в тисках переплётов оконных» образ ясно воспринимается, то сжимать мгновенья в «фантомы утраченных снов», согласитесь, тяжеловесная конструкция и трудно представимый образ. Вообще, чем меньше текст перегружен эпитетами, тем сильнее его воздействие на читателя, это прописная истина.
Когда методично опять досчитаешь до ста
по новому кругу, простынные пустоши скомкав,
останется только холодные ночи листать,
сжимая пространство в тисках переплётов оконных.
Сжимая мгновенья в фантомы утраченных снов,
набросив туманную морось на хрупкие плечи,
глазами Брассая* глядит чёрно-белая ночь,
бросая на ветер в стоп-кадре застывшую вечность.
Останется только лететь на мерцающий свет,
скользить осторожным лучом по карнизам и сливам.
– Скажите, маэстро, возможно, вам виден ответ
сквозь хрупкие веки оптических линз объектива?
Вы знаете, мастер, как целится время в упор?
Как памяти вспышки слепят в тишине аутичной,
меж тенью и светом? Покуда не щёлкнул затвор,
скорей покажите, фотограф, как вылетит птичка!
Останется только на ветер бросать серебро,
блуждать неприкаянным фатом в сомнамбульном мире,
где проданы спящие души за ломаный грош
увязшей на небе луны, как соната в виниле.
Как солнце в бокале с мускатным осадком вины
за пролитый свет на порядок вещей неказистый...
– Простите, mon cher, но мы все безнадёжно пьяны
палёною сутью вчера обесцененных истин.
А вечность беспечно над миром притихшим парит
обрывком газетным, обломком фанерного хлама...
– Скажите, monsieur, а ведь так же прекрасен Париж,
как видится птахе ночной со стрелы Нотр-Дама?..
...Когда-нибудь время сотрёт нас с оконных страниц,
и с красной строки день начнётся. Останутся только
хрустальные тени повенчанных с вечностью птиц,
когда разлетится сомнамбульный мир на осколки.
*Брассай (фр. Brassai, собственно Дьюла Халас, венг. Gyula Halаsz, 1899 — 1984) — венгерский и французский фотограф, художник и скульптор.
№ 10. Шла душа
Вся соль стихотворения в философском вопросе, он подвигает читателя задуматься… А вот здесь стоп. Коварный такой вопросец. Лично я, как читатель, убеждена, что стоит пожить, и как бы ТАМ ни было хорошо – «есть у нас ещё дома дела» (с). В целом неплохое, лёгким слогом написанное стихотворение.
По дороге, по пыльной, просёлочной,
Широко, не таясь, не спеша
Шла душа озорная, весёлая,
Человечья шагала душа.
Степь вокруг расстилалась ковыльная,
Стерегли свои норы сурки,
На просторы небесные вылили
Лазурит лепестков васильки.
По пути попадались прохожие.
Мимо шли, проходили насквозь,
Броневою обтянуты кожею,
Видно с душами жившие врозь.
А порою встречалась такая же –
Беззаботно-простая душа,
Улыбалась, и в дымке растаявши,
Уходила, не смея мешать.
Маргаритки с ромашками спорили
Позабылись заботы, дела.
Ходят души и думают, стоит ли
Возвращаться обратно – к телам?
№ 11. Сначала из дома ушли тараканы…
Мне давно знакомо это стихотворение, с чУдной лексикой, технически безупречное. О страшных вещах – языком сказочным, вызывающим тот самый, знакомый с детства, холодок по спине. Умные, всю свою сознательную тараканью жизнь прожившие бок о бок с человеком твари – сообразили куда быстрее нас, скудоумных, что апокалипсис уже настал. В свете происходящих в последнее время во всех сферах человеческой жизни инфернальных событий, стоит всерьёз задуматься о поисках пути к спасению, «покуда не поздно, ребятки». С чего начать только…
Сначала из дома ушли тараканы,
шушукались с вечера где-то за печкой,
а ночью исчезли внезапно и странно,
включая детей, стариков и увечных.
Хозяин на радостях хлопнул рюмашку,
хозяйка засиженный пол отскоблила.
Лишь дед, озабоченно сдвинув фуражку,
под нос пробурчал, что пора, мол, в могилу.
По осени вместе с антоновкой спелой
попадали как-то на землю синицы.
И встать на крыло ни одна не сумела.
Зарыли. Забыли. Подумаешь, птицы.
И только старик, опираясь на палку,
подолгу бродил по листве облетевшей,
и, морщась, шептал: «Внуку малую жалко,
расти бы, расти ей, да кукол тетешкать».
А в марте, открыв зимовавшие ульи,
хозяин увидел, что гнёзда пустуют.
Выходит, что пчёлы из них улизнули,
оставив без мёда ребят подчистую.
В тот вечер старик, похороненный в Святки,
приснился хозяину с речью туманной:
«Ищите, покуда не поздно, ребятки,
дорогу, которой ушли тараканы…»
№ 12. Сказка про маму
История в духе старых советских фильмов. Нравится как стилизация под фольклор. Но и только. Я зацепок для себя не нашла, к сожалению.
На столе горячи оладушки
И сметана белым-бела…
– Расскажи мне про маму, бабушка,
Как она тут жила-была,
Как её ты растила-холила,
Как дедуля погиб у вас,
Как всю ночь шила платье школьное,
И потом как водила в класс,
Как пекла ей блины и шанежки,
Как лисичкой её звала,
Как она потеряла варежки,
Потеряла – потом нашла,
Расскажи про на щёчках ямочки
И про русую косу в пол,
Как на сцене однажды мамочка
Пела песню на смотре школ,
Как потом она стала взрослою
И уехала из села,
А однажды, зимой морозною,
Вдруг меня тебе привезла,
Подарила платочек в крапушку,
Обещала купить палас…
Расскажи мне про маму, бабушка,
Может, помнит она про нас?
№ 13. ***
Стихотворение несёт в себе весьма оптимистичный заряд. Оно вовсе не о смерти, а совсем даже наоборот. И в то же время, отнюдь не призыв шагать в вечность раньше времени. Я улыбалась тёплому такому штришку: «и вьюсь из чайника над вами». И жизнеутверждающий финал порадовал.
«и всё живёт. А смерти – нет.
Поют скворцы. А что – весна ведь»
Спасибо автору, за умение вселять надежду и развеивать неминуемый страх.
Я обманул вас: смерти нет,
причины нет грустить и плакать.
Там, за орбитами планет,
я уверяю – лучший свет,
не разводите носом слякоть.
Я снова весел. Пью нектар.
Размах не выразить словами:
сегодня сею пыль Стожар,
назавтра – невесомый пар,
и вьюсь из чайника над вами.
…А впрочем, лгу: на стену лезь,
но сметь не вздумай торопиться:
ведь я никто, я просто взвесь, –
так, пустота (попробуй, взвесь!),
всего изнанка, заграница…
…А так, конечно: смерти нет,
пока не стёрлась в детях память.
Укроет прах последний след,
и всё живёт. А смерти – нет.
Поют скворцы. А что – весна ведь.
========================================
Подвожу итог вышесказанному:
№ 7 Отцовские ботинки – 1
Спасибо автору. Я запомню это стихотворение и острое чувство сопереживания героям.
№ 11 Сначала из дома ушли тараканы… – 2
На втором месте оно лишь условно. Уверена, что автор поймёт меня правильно. Спасибо за удовольствие от прочтения.
№ 13*** – 3
Спасибо за светлые чувства от прочтения.
№ 9 Глазами Брассая – 4
№ 3 Выбор, или Остыла рыба – 5
№ 6 Снег без грязи – 6
№ 10 Шла душа – 7
№ 8 Покаяние – 8
№ 4 Бежала девчонка – 9
№ 12 Сказка про маму – 10
№ 2 Многолюден воскресный базар…– 11
№ 5 Инструкция себе – 12
№ 1 Осенней мушкой у виска – 13
Всем авторам сердечное спасибо! У других арбитров может быть совершенно иное мнение и вам улыбнётся удача.
Гаэлина