ЭНДРЮ БАРТОН «БАНДЖО» ПАТЕРСОН
(1864 – 1941, Австралия)
THE STRINGY-BARK COCKATOO
РОЗОВЫЙ КАКАДУ
Я, горем убитый забойщик, испил свою чашу до дна,
Скитаясь по белому свету, лишенный покоя и сна.
И вот на последнем исходе, работу ища за еду,
Жнецом я устроился в поле у розового какаду.
Припев:
О, розовый какаду,
О, розовый какаду.
Я жнецом устроился в поле у розового какаду.
Он шиллинг давал мне за акр, а также еду обещал,
Сказал: «Урожай будет легким, - мол, ты о таком не мечтал».
Когда ж подъезжали мы к дому, то я разглядел на ходу,
Как гуси и свиньи гуляли во ржи у розового какаду.
Был дом его вымазан глиной. Я видел соломенный кров.
Все двери и окна открыты, быз всяких щеколд и замков.
Внутри были гуси и свиньи; а квочка, почти на лету,
Яичко снесла в оловянную миску для розового какаду.
Мы отруби ели на завтрак – по вкусу что тот гуталин.
Чтоб их затолкать в свои глотки - хлеб черный мы ели и тмин.
Наш чай был из местного хмеля, что рядом покрыл всю гряду –
И был подслащен диким медом у розового какаду.
Была нам (не нежная прямо) еда из варана в обед.
И вместо коровьего масла, мы мазали сало на хлеб.
Пирог из крыжовника мог бы украсить нам эту бурду –
Во время невиданной жатвы у розового какаду.
Когда косарям есть раздолье – не жди благородства сердец,
Коль спишь ты на шкуре собачьей, на шерсти заблудших овец.
Кусают клопы как и блохи – и чешишься ты на ходу
Во время невиданной жатвы у розового какаду.
Я нянькой был младшему сыну, что был в колыбели согрет.
Когда я шутил, то смеялась в тот день его мама в ответ.
Но старый нахал был ревнивым и выгнал меня на беду,
Смешав тут же с черным и синим – этот розовый какаду.
__
The Stringy-Bark Cockatoo
I'm a broken-hearted miner, who loves his cup to drain,
Which often times has caused me to lie in frost and rain.
Roaming about the country, looking for some work to do,
I got a job of reaping off a stringy-bark cockatoo.
Oh, the stringy-bark cockatoo,
Oh, the stringy-bark cockatoo,
I got a job of reaping off a stringy-bark cockatoo.
Ten bob an acre was his price—with promise of fairish board.
He said his crops were very light, 'twas all he could afford.
He drove me out in a bullock dray, and his piggery met my view.
Oh, the pigs and geese were in the wheat of the stringy-bark cockatoo.
The hut was made of the surface mud, the roof of a reedy thatch.
The doors and windows open flew without a bolt or latch.
The pigs and geese were in the hut, the hen on the table flew,
And she laid an egg in the old tin plate for the stringy-bark cockatoo.
For breakfast we had pollard, boys, it tasted like cobbler's paste.
To help it down we had to eat brown bread with vinegar taste.
The tea was made of the native hops, which out on the ranges grew;
'Twas sweetened with honey bees and wax for the stringy-bark cockatoo.
For dinner we had goanna hash, we thought it mighty hard;
They wouldn't give us butter, so we forced down bread and lard.
Quondong duff, paddy-melon pie, and wallaby Irish stew
We used to eat while reaping for the stringy-bark cockatoo.
When we started to cut the rust and smut was just beginning to shed,
And all we had to sleep on was a dog and sheep-skin bed.
The bugs and fleas tormented me, they made me scratch and screw;
I lost my rest while reaping for the stringy-bark cockatoo.
At night when work was over I'd nurse the youngest child,
And when I'd say a joking word, the mother would laugh and smile.
The old cocky, he grew jealous, and he thumped me black and blue,
And he drove me off without a rap—the stringy-bark cockatoo.
==