Когда из моих, уже пустых, глазниц,
Сыпались гравием цунами,
Ни один прокажённый не пал ниц
И никто не кидал камнями.
Я пускал товарняк в след северных птиц,
(Примеряя усы Дали)
А они, с безразличным выражением лиц,
Летели в свои ванильные дали.
Одна за другой прорезались чакры-блиц,
Я почти говорил на бенгали,
Я бесстрашно ходил по стенкам гробниц
И пил чай из дамасской стали.
Однажды, уснув в хлеву паршивых овец,
Я проспал когда мёртвые встали.
Осознав, что сегодня тот самый конец,
Я успел выпить яд из миндали.