На дворе запоздалая осень,
По-над крышами струйкой дымок.
Чей-то пёс приблудился и просит
Накормить и пустить на порог.
Он давненько не мыт и не чёсан,
Шерсть балонки, что валяный ком,
Только милые глазки под чёлкой
Ищут крова, смущаясь при том...
Уплетает поспешно бедняга
Даже кашу, без мяса порой.
Видно, долго скиталась дворняга,
Не обласкана скудной судьбой.
Мы привыкли к такому соседству,
Даже сделали псу конуру:
Ведь нельзя быть изгоями с детства -
Быть любимыми всем по нутру!
Он садился в укромном местечке,
От тепла разморившись потом,
То повизгивал как-то сердечно,
То вилял своим куцым хвостом.
Так мы с ним вечера коротали,
Привязались к собаке семьёй,
Но однажды Дружка не дождались,
Стыли миски его под скамьёй.
- Может он заблудился, плутая,
Может кто-то другой обогрел?
Беспокоились мы, рассуждая,
За рутиной хозяйственных дел.
И по-прежнему прятали кости,
Поджидая его накормить,
Но бедняга откуда-то, в гости,
Окровавлен пришёл и избит.
Его лапы почти не держали,
Было трудно собаке дышать,
А из глаз тихо слёзы бежали,
Будто что-то хотел рассказать.
Затаился в своём уголочке,
Не коснулся еды и воды.
- Что случилось с собакой той ночью?
- Кто собаку довёл до беды?
Осмотрели врачи бедолагу:
Он от боли уже не скулит,
Занемели от судорог лапы,
А в диагнозе - "череп пробит".
Усыпили малышку-сиротку,
Схоронили, как водится здесь.
Тот злодей пусть готовит на откуп
Богу душу - Возмездие есть!
И теперь, если вижу собаку,
Вспоминаю заблудшего пса.
От стыда за людей я, однако,
Опускаю при встрече глаза.