Роман летит к концу сквозь примулы, и розы,
и гулкий бой часов. Прохладный лунный свет
рисует над виском довременную проседь.
Тревожный ветер с гор запутался в листве:
он помнит о снегах, укутывавших скалы,
и тёмным бьёт крылом, угрюм и нелюдим.
Но теплится свеча, вино блестит в бокале
и до гемикраний ещё с десяток зим.
Сто двадцать пять страниц - и тени заплясали:
отсрочен новый день на миг, на век, на час.
Москва плывёт свозь пыль по месяцу нисану.
Чеканят строки шаг, и ал подбой плаща.
... Закончилось вино. Скворцы в ветвях сирени
щебечут в унисон с осколками стекла.
Рассвет в семнадцать лет - пора для озарений.
И, в общем, всё равно, кто мастер, кто - Пилат.
23.06.2013