В жизни каждого из нас, прошедших службу в рядах Советской Армии, этот период жизни оставляет свои незабываемые впечатления. Да и не мудрено. Армейская служба, в первую очередь, превращает обыкновенных, зачастую ветреных, пареньков в зрелых ребят, готовых впоследствии постоять за себя, а за необдуманные проступки нести полную гражданскую ответственность. Это была суровая, но необходимая школа для становления мужского характера.
В те далекие шестидесятые в рядах Советской Армии служили практически все. А уж тех ребят, которых медицинская комиссия посчитала непригодным для армейской службы, в народе, особенно среди молодежи, признано было называть «бракованными». Редко, но встречались такие ребята. Подмечу, что им было очень даже неприятно носить пожизненно данное народом клеймо. В городе подобное можно и скрыть, а уж в сельской местности – никогда. Как минимум в десятке близлежащих деревень все ребята и девчонки не только знали друг друга в лицо, но и по имени.
Служили все. В сухопутных войсках три года, в Военно-морском флоте – четыре. И не случайно в те времена Советская Армия считалась самой сильной на планете. Отличалась она не только силой самого современного вооружения, но и самосознанием военнослужащих.
Без всяких прикрас отмечу, что лично для меня, как и для большинства деревенских ребят, воинская служба со своим жесточайшим порядком, не казалась особо тягостной. Да, было тяжело. Тяжело для тех, кто не знавал сельского быта, не работал в колхозе с пяти утра и до заката солнца без всяких выходных, без всяких отпусков и к тому же без всякой оплаты труда. А как же восьмичасовой рабочий день с двумя выходными? – спросит не ведающий читатель. Отвечу. Даже спустя двенадцать лет после упоминаемых событий, в Конституции СССР 1977 года (статья 41) было снова узаконено: «Продолжительность рабочего времени и отдыха колхозников регулируется колхозами». Оно и понятно, что имеющее денежки городское население кто-то должен кормить. А кто? Естественно – беднейший сельский житель, колхозник. Главное план колхозу дать такой, чтобы некогда было думать колхозникам об отдыхе. И не думали. Работали, работали, работали. А здесь, в Армии, одет, обут, спи себе спокойно с одиннадцати вечера до семи утра. И никакой тебе посевной, никакого сенокоса и уборки урожая, когда для сна удавалось выкроить четыре-пять часов, остальное – работа. Да и кормежка не плохая по тем нашим понятиям. Три раза в день!
Еще отмечу, что во время службы в Армии мне довольно часто просто везло, или, как говорят зачастую, фартило. И я в то время был уверен, что такое везение в службе мне выпадало в результате удачного благословения областного военкома, о чем помнится мне и до сих пор.
А дело было так. Ребят 1946 года рождения призывали на службу в Армию в 1965 году. Я тогда учился в техникуме на последнем курсе. Окончание учебы было запланировано на 30 января 1966 года. Доучиться ведь в техникуме надо! Тогда военкомат принял неординарное обоюдовыгодное решение: наметил призвать нас, ребят выпускного курса, в Армию второго февраля, а срок службы зачесть с прошедшего первого января. Примечательно, что старший брат призван на службу еще в мае, а нам обоим зачет службы с первого января. Девять месяцев брат уже отслужил. Получается, что мне предоставлена "Фора". На целых девять месяцев! Если перевести на настоящее время, когда ребята всего год служат, то многим станет понятно, как мне повезло…
Уже в областном военкомате после беглого медицинского обследования с каждым из нас беседовала призывная комиссия во главе с областным военкомом. Полистав мое личное дело, областной военком уточнил:
– Старший брат когда призван?
– В мае прошлого года… – отвечаю.
– Дома, в деревне, кто остался?
– Мать – в колхозе работает, сестренка – в восьмом классе учится.
Военком чуть призадумался, предложил:
– Так может быть тебе дать отсрочку, пока старший брат служит?
Подобного поворота событий я никак не ожидал. И сам лично, и мать с сестренкой были настроены на мой призыв в Армию. «А как же предоставленная мне "Фора"? А как же вчерашние проводы меня всем колхозом? – мелькали мысли, – одной самогонки двадцать литров выпито. Колхоз грузовую машину выделил. Больше двух десятков парней и девчонок провожали не только до райвоенкомата, но дождались и отправки поезда. А сейчас обратно? Трактористом в колхоз? Да будь он неладен!». И я отказался от предложенной отсрочки, мотивируя тем, что дров для матери у меня заготовлено на три года вперед, что здоровье у матери пока позволяет ей справляться с колхозной работой и домашним хозяйством. А через три года что будет? Неизвестно.
– Ну, если ты сам так решил, тогда пожелаю честной отличной службы! Верю, что не посрамишь мою седую голову.
Поднявшись из-за стола, подошел ко мне, крепко пожав руку и похлопав меня по плечу, заключил:
– Вот для таких сельских ребят Армия никогда в тягость не была и не будет. Главное помни и будь уверен, что с таким настроением на все время службы тебя будет сопровождать только удача! Это говорю тебе я, полковник, прошедший войну рядовым солдатом от Ленинграда до самого Кенигсберга.
А я помнил и верил в пророческие слова военкома. Да и сейчас уверен, что эта фраза была для меня пророческой, а может быть и магической.