Ночь. Тихая летняя ночь. Ничто больше не тревожит её покой. Крик не разрывает густой, пропитанный влагой, воздух. И даже предсмертный стон не смутит слух, проходящего мимо существа. Волчье солнце бездушно серебрит холодным светом помутневшие от смерти зрачки. Всё уже совершилось...
Для нас это всё начиналось, как игра. Мы дразнили Вселенную, насмехались над Богом, игнорировали Смерть.
Мы хотели испробовать Всё. Интегрировали помутнённое дурманом сознание в безликие космоэнергетические просторы, пытались синтезировать любовь на острие иглы, вбрасывающей очередную дозу героина в кровь. И у нас получалось. Мне никогда не забыть той страсти, с которой ты разрывала моё тело в порывах безумия и воскрешала его своими соками, бездыханно опадая, окончательно обессилев от, насквозь прошивающей иглами сладкой боли встряски оргазмом. Эксперименты, опыты, совместившие в себе вершины нано и биотехнологий с безгранично-развратной яростью Чёрной магии. Мы были неудержимы, мы поглощали всё и вся, мы поглощали весь мир и самих себя, как вышедшие из под контроля вселенского разума, Молодые Боги. Но, видимо, одна из наших "шалостей" дала сбой...
Я видел как закрылись твои глаза после инъекции какой-то, выкаченной из сгустка тьмы, просочившегося сквозь пространственный прорыв, дряни. Видел улыбку томного блаженства на мягких губах. Внезапно твоё лицо исказила гримаса жуткой боли. Тело изогнулось немыслимой дугой. Что-то изменяло тебя. Хруст дробящихся костей и разрываемых мышц, пробирал до дрожи. Я не мог пошевелиться. Нечто удерживало моё стремящееся вырваться из невидимых оков, тело, с монументальной, несгибаемой силой. Я мог только смотреть на эту адскую агонию. Время потеряло границы и рамки. Истошный вопль тараном ударил по барабанным перепонкам. Это ты кричишь от разъедающей плоть боли? Или я, от невозможности сделать хоть что то? Не важно... Всё потеряло смысл. Трансформу уже не остановить.
Я видел, как чёрная чешуя заменила тебе кожу... Как вспыхнуло алое пламя в распахнувшихся глазах, а бархатистые крылья укутали изломанную обнаженную фигурку, словно бы траурный саван. Силы оставляли тебя, но я видел, что ты продолжаешь бороться с тьмой внутри себя. Видел... Я всё это видел... Какое то необъяснимое усилие воли и остатков сознания и ты перегрызешь своё запястье... Из вены ручьём хлынула чернильно-гнилостная жижа. Она будто жила собственной жизнью. Она не была чьим то порождением. Она была самой тьмой. Не принадлежащей и не подчиняющейся никому... Она ВСЕГДА сама по себе.