Приехали ко мне монголы и татары,
намедни побывав у свата и кумы:
"Урус, скорей сдавай пустую стеклотару –
нам некуда вливать божественный кумыс.
Все наши бурдюки внезапно прохудились,
сосцы у кобылиц набрякли молоком.
Прошли мы тяжкий путь от Волги до Итиля
и степи подмели шершавым языком".
"Возьмите в длань свою от достоевской выси,
возьмите дань свою от пушкинской строфы.
Я вам о красоте, а вы мне о кумысе,
о том, как хороши окорочка дрофы.
Мы широки душой, мы можем поделиться,
чужое, как своё, у нас в груди горит.
давайте ваш кумыс, он тоже пригодится:
меняем на стекло восточный колорит.
Возьмите в длань свою от речки Потудани,
возьмите дань свою от Каменной горы,
от дыма и сохи, но самой веской данью
пусть в грохоте стекла звучат мои миры".
И терпкий свой Восток в приемлемую тару
они легко вольют и будут таковы.
Означенных времён монголы и татары
растают до поры в волнах ковыль-травы.