Когда-то давно моё сердце, как плод,
Зрело спокойно на древе.
Теперь же его змей с лотка продаёт
Первой попавшейся Еве.
Да, сердце моё – это плод. Посмотри,
Сколько таких сгнило в яме …,
Побитых снаружи, а изнутри
Изъеденных напрочь червями.
Сердца покупают, едят на десерт,
Не зная проблем с аппетитом.
И хоть бы одна подавилась, ан нет:
Жуют с озабоченным видом …
Эй, благородие, или как Вас там, госпожа,
Что для Вас девять грамм сердца? –
Раз на зубок положить, сняв с ножа,
Соли подсыпав да перца.
Где ты, Адам? Кто облегчит мой крест,
Не допустив этой сделки?
Вдруг голос извне мне ответил: «Я здесь,
Лежу в персональной тарелке.
Здесь сухо, тепло и высок потолок.
Не бойся, тебя здесь не тронут».
Поддавшись соблазну, я встал на поток,
И меня затянул мутный омут.
Я продан, а змей посчитал барыши,
Ему спекулянту нет дела
До крика израненной птицы-души,
Он верит, что есть только тело.
Когда-то давно моё сердце, как плод,
Было частью единого древа.
Теперь же его с аппетитом жуёт
Каждая встречная Ева.