«...и вот заволжский старец, Сорский Нил,
Взыскующих Креста объединил
Во станы «нестяжателей», глаголя,
Вслед за Христом, что царствие Его
Воистину от мира не сего,
Но горнего, незримого... – «Доколе –
Он вопиял – берут монастыри
Оброк земной, как дольние цари,
С рабов своих, с прирезанных наделов,
Дотоле пусту месту быть сему!
Вовек не уподобимся Ему,
Из чад своих мздоимцев понаделав.
Дух – в наготе сияет, в простоте!..
Объединяйтесь, братья во Христе,
В смиренные общины, златолюбцев
(И княжьих, и церковных) из себя
Изблюем, дух единый возлюбя,
Да внидем в мир иной без миролюбцев!..
Пусть, тешась в роскоши (душой пуста),
Европа тонет, извратив Христа,
Мы – русичи! Мы зрим иные мрежи!
Общинность – искру иссечет во тьме!..
Где свет, где мысль рождается? В уме?
Ум смертен. Мысль – бессмертна... Значит, брезжит –
М е ж н а м и Мысль!.. И чем теснее мы
Сплотим свои сердца, свои умы,
Отторгнутые от земного плена,
Тем выше, чище разомкнется даль!
И нашей общей мысли вертикаль
Войдет в неё, соединясь нетленно
С самим Первоисточником, с самой
Первопричиной света (нашей тьмой
Долимой), все земное – здесь оставим,
Прах отряся от ног своих и рук...
Объединяйтесь, братья, в тесный круг,
Пути непреткновенные исправим!..»
И эти речи огненные вслед
За старцем, рассевая страшный свет,
По весям, городам несли собратья,
Воспламеняли души всех нагих,
Всех страждущих, убогих... а таких –
В избытке на Руси!.. Большие рати
Стяжали «нестяжатели»... и тут
Не только монастырский чинный люд,
Но и князья, бояре взволновались:
Не просто покушенье на казну
Церковную, – на личную мошну
Увидев тут, с попами столковались.…..»
....................................…………………….
«...был на Москве, жил средь святых хором
Монах, Иосиф Волоцкий. Пером
Зело владел. Жидовствующих ересь
Громил, – слал поученья, просвещал
Единоверцев, сирых наущал
Не пошатнуться духом, изуверясь
В посевах Благодати на земле:
– «Мир вправду зол, когда его во зле
И токмо лишь во зле мы сами видим.
На Бога-то надейся, только сам –
Не поплошай!.. угодны небесам
Не те, кто горьки слезы, сидя сиднем,
Все точат в чашу, Господу несут –
Ему он в тягость, скорбный тот сосуд...
Но разве только скорбь разлита в мире?
И солнце светит, и земля цветет!..
Ты вслушайся – любовь в сердцах поет.
Ты лишь радей, – на Волге ли, в Сибири,
Труждайся, богатей. – Себя спаси.
С тобой спасутся сонмы! Не проси
У Господа ничтожной дармовщинки, –
Сам разживись!.. гляди на Запад, где
Смекнули – чести нету быть в нужде,
И так переустроили общинки,
Чтоб каждый мог, не озираясь впредь
На ближнего, стараться и добреть:
Уж коль нам даровал сей мир Всевышний,
Его нам и возделать, – чем сам-друг
Богаче, тем вольготней всем вокруг,
И ни один кусок не будет лишний...»
Такие речи слышучи, князья
Быстрехонько пристроили в друзья
Иосифа... и вскоре «осифляне»
Как будто взяли верх (к монастырям,
К людишкам их, дворам и пустырям
По медоносной приписав поляне)...
Вздохнуло духовенство, разживясь.
Да и боярство, вдосталь наревясь,
Указом царским вымолило милость, –
Навеки прилучив к дворам своим
Людей работных... думалось ли им,
Что в крепости-то Русь и надломилась?
Ну, сказ о том особый... нам с тобой
Важней признать – и выигравши бой
У скорбных «нестяжателей», не то что
Русь не подняли «осифляне» ввысь,
Но самая уже о брюхе мысль
И днесь как бы неправедна, порочна.
А почему, сын мой? А потому,
Что мерит всяк по чину своему.
А чин Руси особенный. Державный!
Здесь человек – ничто. Здесь личность – ноль.
И не случайно продувная голь
Завет «заволжских старцев» достославный
Так близко к сердцу приняла. Он был
Единосущен ей. Он в точку бил.
Такой народ………………………………»