За час до рассвета, за миг до атаки,
Промокшие, хмурые, злые как звери,
Курили в кулак табак горький солдаты,
И каждый опору искал.
Первый -- в Вере,
Надежда второго, как мать, согревала,
А третий вдруг вспомнил жену --как над зыбкой
Склонилась Любовь, как сынишку достала,
К груди приложила с усталой улыбкой...
Ракета. Свисток. Хриплый мат по болоту,
Где был каждый метр перекрёстно пристрелян,
И Смерть нараспашку открыла ворота:
Для душ отлетавших теснЫ были двери!..
...Им разом принёс почтальон похоронки.
И рухнула вмиг поседевшая Вера.
Надежда волчицей завыла негромко.
Любовь прошептала:"Не верю! Не верю!!"
Внучат прижимала к себе мать их Софья--
Три зятя любимых. Опора и сила
Семьи.
Смерть нашла их в бою за БОЛОТО,
И без отпеванья скидала в могилу.
Под утро, сморщинивши губы сурово,
Сметая в ладонь поминальные крохи,
Сказала старуха:"Навечно вы вдовы!"
...В ответ не услышав от дочек и вздоха,
Продолжила мать:"Мы своё отрыдали,
Теперь всему миру должны стать мы мИлы:
Его поднимать нам из скорби-печали,
Отныне--для Бога--мы просто Людмилы!"
***
Три стопки, ломтями прикрытые хлеба,
Стояли в неровном строю на божнице,
Святые смотрели сквозь них, словно с неба,
И скорбью светились их тёмные лица.