Как тысяча светящихся камней,
когда бегущий на последний поезд в последний дождь,
я видел смех ко мне
летящих капель. Так финальна подлость, прощальна ложь.
И поезд к дому скор,
так близок, и готовясь снять повсюду
с дороги к дому рельсы, ждущий скоп
ночных рабочих встал. Как скол посуды
бегу вослед, цепляюсь, и тогда,
сперва роняю, - запонкой на камни
ложится первый друг и с ним вода
метёт с платформы, дальше сбит и канул
поверивший четырежды в меня
партнёр, и он отёкшими руками
остатки денег пробует поднять,
и преданные, ждущие недвижно,
собравшиеся в комнате молчат
- такими отрываются, как лишний
кусок, родители, и гасится печаль,
и гасится хватается и плачет,
но падает и в дребезгах лежит
любимая, так жаждавшая жить,
и я лечу на поручне в палачьем
кафтане, что от ветра не визжит,
и стук колёс, и свет с боков, и дачи,
и станция, и дом, и факт души
так стали тьмой, что не было их раньше.