The windy hills o' Wellington were black and cold that night,
The rain came down at times, enough to drown the 'lectric light;
An' like a hymn of hate and want from black misfortune's choirs
I heard the cruel, spiteful wind go snarling thro' the wires.
An' from the winches by the wharf a rattle and a clank,
While sitting by a Sydney chum who's drawn New Zealand blank!
He'd sent for me, in all the land the only chum he knew,
His health and hope and cash were gone - and he was going too,
His frame was shrunk, his face was drawn, his eyes were blear'd and dim,
For drink and poverty and want had done their work for him;
' And when I came, he turned to me, his features pale and lank -
I'm glad you came, old chum,' he said, 'I've drawn New Zealand blank!'
' "New leaf, new land", my motto was -1 did my very best.
'Twas want of work that threw me back - an' liquor did the rest.
But nothing matters now, old man - it never did, no doubt
(Excuse a little nonsense when a fellow's peggin' out).
I'd live and fight if I had hope or money at the bank.
I've lived too long in '94, I've drawn New Zealand blank!'
I looked out through the window as the rain came pelting down;
The great black hills they seemed to close and loom above the town.
And in a strained and tired voice, that filled my heart with pain,
He said, 'Old man, I'd like to stroll down George Street once again.
I had myself to "battle" for; I've got myself to thank.
Perhaps it ain't New Zealand's fault that I've drawn New Zealand blank.'
The breezy hills o' Wellington are fair as they can be.
I stand and watch a Sydney boat go sailing out to sea.
And while the sun is setting low on blue and brown and green,
I think of cruel things that are, and things that might have been,
And while the same old sun goes down in clouds a golden bank,
I sadly think of my old chum who drew New Zealand blank.
No headstone marks his resting-place - no autumn grasses wave -
And not a sign of loving hands is seen above his grave;
For he recover'd from the spree - the doctors pulled him through;
His health came back and his luck turned (and so did my luck, too) -
He now has houses, land and shares, and thousands in the bank;
He doesn't know me now, because - I've drawn New Zealand blank.
***
Генри Лоусон
(Австралия)
ОТКРЫТЫЕ ВЕТРАМ ХОЛМЫ ВЕЛЛИНГТОНА
Открытые ветрам холмы в ту ночь чернели смутно,
Шёл дождь, свет пересилил он и было неуютно.
Подобно грустному псалму, с унылым пеньем хора
Выл ветер, путал провода и рвал их без разбора.
Я из Сиднея здесь торчу - друг попросил: «Прибудь скорее».
Он вытащил пустой билет новозеландской лотереи.
Был я единственным, кого он знал в стране далёкой,
Здоровье, деньги и мечты рассеялись жестоко.
Усохли тело и лицо, в глазах - туман: потухли...
Коль бедность, выпивки - и вот, не человек, а рухлядь.
Когда пришёл я, он сказал, что рад увидеть друга.
«Пустой я вытащил билет! Как выбраться из круга?»
«В новой стране всё начал вновь, и всё, что мог, я делал.
Работал, кинули меня, стал пить, жизнь полетела...
Дел никаких нет, никаких, старик не нужен, ясно;
Ты извини за чепуху, устал я быть несчастным.
Жить и бороться буду я, коль получу надежду.
С пустым билетом на руках жил слишком долго прежде».
Я посмотрел через окно, как дождь там барабанил,
Большие тёмные холмы маячили в тумане.
Усталый голос чуть дрожал, на сердце стало горько;
«Хотел бы побродить - сказал - по улице Георга,
Бороться должен! Виноват я сам, да, сожалею,
Сам, вытащил пустой билет новозеландской лотереи».
Открытые ветрам холмы одарят вас насмешкой,
У пирса судно на Сидней готовится неспешно.
И пока солнце катит вниз над морем и лесами,
Я думаю: проста как жизнь и как жестока с нами.
А солнце ниже облаков всё золотом залило,
О старом друге мысли вновь, пустой билет унылый!
Надгробья нет, нет тихих трав над уголком приюта,
Нет и таблички, чтоб узнать надёжную каюту.
Забыл про кутежи. И вот врачи взялись за дело,
Вернул здоровье, а затем удача прилетела:
Теперь владелец акций он, земли, домов, причала;
Меня забыл. Билет мой - ноль. Фортуна подкачала.
***