Муха бьет с размаха в грязное стекло,
не подозревая, как ей повезло…
За окном гарцует пьяный гармонист.
Ветер и осадки. Апокалипсис.
А она, дурёха, разбивает лоб,
и тщедушным телом падает в сироп.
Нет, чтобы отдаться сладкому житью -
тонет, как «Титаник», прошептав «адью»…
Ну не чует баба счастья своего.
То ей, блин – не это. Это – не того.
Ей бы наслаждаться. Ей бы кайфовать.
Над зелёной лампой гордо рассекать.
Не читала муха притчи Лао-Цзы.
В яблочном сиропе отдала концы.
Что теперь ей Гегель. Что ей Фейербах.
Превратилась муха в неподвижный прах.
Лишь сироп остался в банке пять кило.
Значит – хоть кому-то в жизни повезло.
В летописи впишут важные дела…
Растворилась муха, как и не была.
Сгинула героем, словно Ив Кусто.
О безвинной жертве не узнал никто.
Есть и Кант. И Ницше. И зелёный свет.
Только нету мухи.
Абсолютно.
Нет.