Моя бабушка была ведуньей.
Именно так.
Она ведала, знала очень многое из того, что обычные люди просто обязаны были знать, но почему-то не знали или не хотели знать, упорно проходя мимо этих, по-моему, крайне необходимых в жизни знаний.
Годами.
Десятилетиями.
Веками.
Семьи рушились, род обрывался, люди не жили, а мучились, но никто не зада-вался вопросом, почему так происходит, никто не останавливался в раздумье. Все не-слись по жизни, как запряжённые и потерявшие кучера кони, до тех пор, пока пена не повалит изо рта и не забьются в агонии. И лишь на смертном одре доходило до некото-рых, что надо бы как-то иначе пройти по жизни, но – увы. Поздно. Жизнь не упражне-ние по чистописанию. Не начнёшь новую тетрадку, и из старой листы не выдерешь, не перепишешь заново.
Болезни одолевали людей и сводили в могилу раньше времени. От лекарств польза была. Тем, кто их производил. И не только лекарства, но и их подделки. Эти да-вали прибыли ещё больше.
От «левой» водки и такого же табака жирели отдельные индивидуумы, сводя мас-сы в ад раньше времени.
В аду (но уже на поверхности земли) делались состояния, густо замешанные на крови.
Чужой.
Но чужой крови не бывает. Она вся человеческая. И дети кровопийц, если не ста-новились добычей близнецов собственных предков, вели жизнь унылую и убогую, ко-торой ни один бомж не позавидует.
Жаба душила человечество. От самых низов и до самых верхов. И несть числа было её жертвам.
С удавкой на шее переползли земляне в третье тысячелетие от Рождества Христо-ва.
Ни благородства и чести, ни добра и отзывчивости, ни радости, ни счастья не до-бавил столь солидный возраст человечеству.
Скорее наоборот…
В душах – сплошное запустение, лень и уныние. Паутина не только по углам, а везде и всюду.
В очерствевших сердцах - лишь шуршание купюр (посчитаем, досточтимые кро-ты).
В природе – катаклизмы.
Дожили.
Но моя бабушка была ведуньей...