И чего только на свете не приключается с нами - идиотами! Вот, давеча, отправилась я было к стоматологу в надежде возвать к совести распоясавшийся зуб. Никакого на него нет закону, болит,сволочь, совершенно нещадно болит. Не сомкнув глаз ночью, едва дождалась утра и побрела в поликлинику, единственную не коммерческую в нашем городке с многозначительным и судьбоносным названием - Обираловка. Чтобы не припоздниться, облизнувшись на последний талончик впередистоящего, решила отправиться на такси, коих в нашем славном городке с одесским незатейливым колоритом пруд пруди. Голоснула я, стало быть, подруливает коронованное шашечками доморощенное частное такси. Спрашиваю: "Сколько?.." Не моргнув глазом, мордатый бойкий таксист называет мне сумму, которая соответствует переезду из Гималаев в Лондон, что приводит меня в некоторое подобие столбняка, но закалённая в боях за права человека на земле, в земле и под землёй, я сурово ссылаюсь на таксу, рывком открываю дверь настежь,решительно плюхаюсь в кресло рядом с водителем. Оценив мою встречную наглость, истолкованную как решительность и информированность, таксист с места рвёт в путь, и я лихорадочно соображаю, сколько лошадиных сил соответствует такой механической прыти Жигулёнка. Пока я шарюсь в кладовых своей памяти, мы подъезжаем к месту десантирования, перекидываю купюры в разявленную ладонь водителя, хлопаю дверцей и рысью устремляюсь к крыльцу поликлиники, где уже вяло фланирует мёрзнущий не по - летнему народ. Итак, я далеко не первая в очереди за счастьем... Народ кучкуется, урчит на разные темы в надежде скоротать лениво ползущее время, но вот наконец дверь распахивается и воодушевлённая толпа ломится в обшарпанный проём старого здания поликлиники, под которую отведён первый этаж. Назначение помещений 2 этажа не известно даже охраннику, с важным видом водрузившемуся на пути к счастью. Вид у него синюшный и истеричный, но, очевидно, он горд собой, ибо периодически посматривает на своё отражение в щербатом зеркале, которое грозит упасть со стены в любую минуту. Охранник прищёлкивает языком и молодецки встряхивает чёлкой, игриво поводит глазами, провожая взглядом вихляющую бразильской попкой красотку лет 20.
Народ суетится, спешит, некоторые - до такой степени, что я невольно уступаю их темпераменту, пропуская впереди себя тех, кто приволокся позднее, но всё же и мне достаётся талончик, и, радостно замерев перед кабинетом, жду прекрасного момента истины.Он наступает через 4 часа сидения в коридоре. За это время успеваю поспать, порешать текущие жизненные проблемы, подумать о том, что готова дать лишние часы Б/П вместо тупого ожидания вызова, бездарно пожирающего драгоценное время. Наконец слышу свою фамилию, встряхиваюсь, как пёс, и несусь в кабинет, где одновременно шаманят 4 спеца и их медички-оруженосцы.Врач белым ангелом склоняется надо мной, включая прожектор стоматологической правды, бьющий прямо в глаза, вооружается бор-машиной и мне начинает казаться, что сейчас предстоят серьёёёёзные дорожные работы, съёживаюсь и разеваю рот так, как-будто я существо, состоящее из одного рта на ножках...и тут!..и тут происходит нечто нереальное: разом свет гаснет, все адские машинки умолкают, секундная мёртвая тишина взрывается изощрённым матюком одного из врачей, но мой ангел успокаивающе мне кивает, и я понимаю, что так всё И ДОЛЖНО ПРОИСХОДИТЬ С ИДИОТАМИ, а посему успокаиваюсь и даже нахожу забавной ситуацию. Выясняется, что мне зверски повезло, ибо такие чудеса не часто веселят врачей и пациентов, это придаёт мне бодрости, тем более укол-заморозка начинает действовать, щека немеет, а это значит - клиент готов. В этот самый момент свет возрождается, а вместе с ним и моя надежда на успешное завершение процесса, но процесс длится и длится, сопровождается сомнамбулическим походом через двор к другому зданию, где располагается рентген, и я не перестаю удивляться находчивости местной администрации, которая всё так весело придумала в нашем чудном городке. Побегав туда-сюда, получаю новость, что сегодня мне решат только часть проблемы, потому что "нет сил дамских" завершить работу до конца. Я уныло думаю о том, что ангелу и впрямь тяжеловато здесь, в условиях земного тяготения, спасать наши бренные тела, соглашаюсь с бронебойными объяснениями тягот ангельской жизни, и, совершенно одуревшая от злоключений дня, выкатываюсь на улицу, где по-летнему грозово небо плюётся ливнем, лютует ветром, рвущим хрупкие зонтики из рук бегущих людей нашего умопомрачительного подмосковного рая для идиотов.