По нашей улице,- убитой ,
насквозь прореженной войной,
Шагал к Артели инвалидов
народ увечно-трудовой.
(Шагалось трудно, валко-шатко:
кто без руки, кто без ноги)
Чинили сеялки и жатки,
дубили хром на сапоги.
Над их калечеством смеяться
никто из сопляков не смел.
Прозвали одного "Рупь-двадцать",
а он ответно сыпал смех -
Старик горазд был посмеяться,
и, в чернозём влепляя след,
Нас подзывал:" Ты гля, рупь-двадцать!
почти на полкило конфет!"
(Одной ноги шёл отпечаток -
как целый рубль! - сапога,
Другой - двадцатиком - остаток
на деревяшке)- "Где нога?-
Я ей от фрица отбивался :
пинал под сраку! Фрица нет!"
Он был старик для нас, Рупь-двадцать...
в его неполных сорок лет.