Они как всегда остались дома одни. Родители отправились за едой. Надо было ждать, терпя непрестанно сосущее ощущение голода. И широко разевать рот, чтобы, когда знакомый силуэт заслонит свет узкого прохода в маленькую уютную пещерку, которая и была для них всем миром, успеть первым схватить еще живой трепыхающийся комочек, проглотить его и на краткий промежуток почувствовать счастье насыщения. И снова ждать. Из этого состояла их жизнь. Она была не лучше и не хуже любой другой – они не умели оценивать, да и сравнивать им было не с чем.
Но сегодня что-то пошло не так. Раздался странный, не слыханный ранее звук – то ли скрип, то ли треск. Им он показался громом. Мир раскололся. Трещина была идеально ровная, она становилась все шире, из нее лился такой же нестерпимо яркий свет, как из дырки, через которую появлялись родители с пищей. Потом началась фантасмагория, кто-то или что-то огромное заслонило свет. Описать его было невозможно, они смогли воспринять только острое ощущение опасности…
– Ты знаешь, у нас в шкафу на балконе ласточки свили гнездо, – сказал он. Она улыбнулась: – Ты, наверно, птенцов напугал.
– Да нет, не очень-то они испугались. Только прекратили орать и отодвинулись от меня. – Они немного помолчали. – Надо будет гнездо из шкафа убрать, а то вниз всякий мусор сыплется.
– Но ты же не собираешься…
– Нет, конечно. Осенью, когда улетят, заткну щель между плитами.
Они опять замолчали. В чашках на столе дымился свежесваренный кофе, распространяя аромат на всю маленькую уютную кухню. Двор за окном был залит утренним солнцем, там беззащитно и ликующе пищали ласточки.