Как все-таки, живя на природе и общаясь с ней, размягчаешь свое сердце, становишься добрее и чувствительнее, порой сверх меры. В городе, с его жесткими правилами и распущенными нравами, с черствостью житейских отношений сам невольно черствеешь сердцем, приспосабливаясь к действительности. Город жесток и безжалостен, лишен сострадания к человеку и уж тем более к братьям нашим меньшим. Впрочем, все это лирика, невольно пришедшая на ум в связи с недавними дачными событиями.
Как-то, ближе к полудню, на нашем дачном участке появился дятел. Небольшая красивая птица в красном беретике и красных штанишках сидела на вертикальном шесте, на котором был водружен скворечник, и увлеченно что-то выклевывала в нем. Я поначалу удивился такому гостю, которого даже в лесу редко можно увидеть воочию. И чего бы ему у нас делать?
Правда, накануне я заготавливал в лесу дрова, пилил сушняк, в том числе спилил одну высокую сухую осину, стоящую уже без коры, и от комля до вершины покрытую выклеванными лунками. Была это, по всей видимости, столовая дятла, но я сообразил это позже, раскалывая чурбаки на дрова – чурбаки были буквально напичканы личинками. Так и сложил дрова с личинками в поленницу возле шеста скворечника и позабыл об этом, а вот дятел, по всей видимости, не забыл про свою трапезную и прилетел на участок полакомиться.
А на следующий день после этого события прибежала со двора возбужденная супруга – скорей говорит, спаси! Во дворе Крош трепал вовсю красавца дятла. Как рассказывала потом Лариса, она услышала страшный крик и увидела, что Данька поймал дятла. Тот, правда, вырвался и забрался под лежащие во дворе доски, и, пока Лариса бегала за мной, его вытащил Крош и начал трепать.
Дятел уже не кричал и не сопротивлялся. Увидев меня, Крош попытался затащить птицу под доски, но я успел ухватиться за кончик его роскошного хвоста, и отбил дятла. Птица была изрядно потрепана, но дышала, и гулко колотилось ее бедное сердечко. На Ларису жалко было смотреть – слезы стояли в ее глазах.
– Не жилец, бедняжка, даже глаза не открывает, – горестно заключила она.
– Это еще не факт, ведь дышит, сердечко бьется, да и крови нет. Может еще оклемается. Вот вылечим, и будет у нас ручной дятел, – утешал я ее, как мог.
Бедняжку отнесли в предбанник, где и устроили ему из чистого белья уютное гнездышко. Он уже открывал и закрывал замутненные глаза, но даже не пытался двигаться.
Лариса уже откровенно хлюпала носом, да и у меня на душе было горько – не уследили за своими пушистиками и погубили они такую чудесную птицу. День был безнадежно испорчен. Я понимал, что надежды мало, но успокаивал Ларису, а она, совсем уж в горе, решила дать дрозду сеанс Рэйки на исцеление. Я же пошел колоть осиновые чурбачки в надежде отыскать дятлу для первого прокорма несколько личинок.
И часа не прошло, как Лариса прибежала ко мне уже не убитая горем, а веселая.
– Пойдем, что покажу, – и повела меня в предбанник.
В предбаннике на стене сидел во всей красе дятел и пытался стучать в нее. Как он держался на вертикальной стенке из лакированной вагонки – ума не приложу. Я попытался взять его в руки, но он быстро перелетел на другую стенку. Держать такую шуструю птицу в доме не представлялось никакой возможности, надо было как можно быстрее отнести дятла в родную стихию, благо лес начинался почти за забором.
Не с первой попытки, но дятла я поймал, при этом он сердито и громко закричал на меня и попытался вырваться, клюя раз за разом мои сжатые пальцы. Должен вам сказать, что удар клювиком у него довольно увесистый и весьма болезненный. Долго я его держать не мог, и потому, после короткой фото-сессии, понес его сразу в лес. Понес в чем был – в тапочках на босу ногу, трусах и майке. Накрапывал дождь, мокрая высокая трава за забором сразу же намочила меня до пояса, а сверху, уже в лесу, меня намочила вода с веток. А еще крапива в рост дала мне понять, что в таком ненадлежавшем виде в лесу лучше не появляться. Но я шел и шел, не обращая внимания на все эти мелкие трудности, гордый, что возвращаю лесу его утраченное чудо.
Посадил я дятла на толстую сухую, с еще не опавшей корой, осину, и он быстро-быстро полез вверх, опираясь на хвост и помогая себе крыльями. Эту живописную картину стоило бы заснять, но у меня под рукой не оказалось мобильника.
Возвращался домой я мокрый с ног до головы и покусанный крапивой, но довольный счастливым исходом так грустно начавшейся истории. Дома Лариса буквально светилась от радости – спасли, стало быть, живое существо, не взяли грех на душу. Я переоделся, обул сапоги, захватил мобильник с камерой и еще раз сходил в лес проведать и заснять нашего нового знакомого, однако дятла уже не нашел – улетела птица, наверное, от греха и людей подальше.
Вот так, в течение часа природа подарила нам и горе и радость, и показала еще раз, что за радость надо бороться, а перед горем не опускать руки.