У нее были совершенно обычные серые глаза. Правда, у этих глаз была одна маленькая особенность - когда ей было больно, они становились зелеными. Откуда-то из глубины накатывала изумрудная волна, забирающая изнутри в параллельное, а может быть и в перпендикулярное пространство.
Глядя в ее глаза, он говорил ей - "В темном, сером лесу падают ярко-зеленые звезды".
А звезды действительно падали! А что им еще было делать, если это и было их основным назначением?
Единственный способ стать настоящей звездой - воспламениться от боли, и освещая серую глушь, мягко растаять, падая в руки, в глаза, в снег... Первой, кто заметил эту особенность ее глаз, была мама, когда мазала ее детские ссадины на коленках зеленкой. Девочка смотрела на зеленые пятнышки,
прикрывающие содранную кожу, дула на нее, и боль перелетала в глаза зеленым облачком.
Потом, когда девочка выросла, и научилась ходить спокойно, не сшибая локтей и коленок, у нее появился Он. Эти двое были безмерно счастливы, и в мягких, как кошачьи лапки, серых глазах переливалось пространство, словно где-то под шерстяным пледом волнуется море, или шевелится во сне диковинное животное, например динозаврик. Хотя, почему динозаврик, может, дельфинчик? Впрочем, какая разница, пусть будет динофинчик.
Когда он уезжал по своим разным важным делам, глаза ее начинали медленно зеленеть. Но, он всегда возвращался, заставая тот самый момент, когда изумрудная дымка рассеивалась. Он любил тех серых дельфинчиков, которые прыгали в ее глазах, когда они были вместе. Но с каждым днем у него росло чувство, что он чего-то не знает о ней.
Чего-то самого главного. Ему становилось тоскливо, когда изумруды таяли в его руках, все больше и больше становилось желание задержать это мгновение, когда зеленая волна разбивалась о ее пушистые ресницы. И тогда он сам стал причинять ей боль. Сначала неосознанно, по мелочам. Потом, уже не в силах остановиться, он обрушивал на нее такие события, от которых ее глаза меняли свой цвет на несколько дней, неделей, месяцев...
Не в силах больше выносить такие страдания от любимого, однажды девушка вышла из дома и побрела в неопределенном направлении. Ноги привели ее на каменистый отвесный берег у моря. Нет, она не сбросила тело с высокой скалы, чтобы разбиться вдребезги, соединив, наконец, свою боль с такого же цвета бурлящей водой.
Она стала частью этой скалы, лежащим на самой вершине зеленым камешком.