В сердце каленые прутья.
Стылое солнце – под брови.
Здесь, на границе распутья,
К путникам кары суровы.
Рвутся дороги о ноги,
Памятью режутся вены.
Меланхоличные боги
Сделали зрячими стены.
В душу до крика – жалость.
В крике – покорность планиде.
Нужно-то самую малость –
Речь на своей панихиде…
После уж – рюмку за душу,
Две за «земля будет пухом».
Мыслью крамольной наружу:
«Эх, кабы Богу-то в уши…»
В крылья до неба – горесть.
Горесть – нелегкая ноша.
Кем-то допишется повесть,
Все мои страхи итожа.
Может, когда почитаю,
Возле камина, на даче…
«Лучше налей-ка мне чаю!
Да о стихах посудачим…»