Бортовой журнал написал не Жуль Верн.
И 400 метров - это не 20000 лье.
И вообще все это ни хера не роман.
Я рисую в бортовом журнале
На полях синего медведя.
Синего потому, что нет другой ручки.
Вот он смотрит на соседнюю запись:
"Глубина 400 метров"
И видно, что ему страшно,
Ведь он привык быть не подо льдами,
а на них.
И как минимум быть белым.
Сверив записи, я отложил журнал.
Около 3х ночи.
Хотя тут не поймешь какая часть суток на поверхности
и какое время года.
Ведь на до мною лампа дневного света.
А рядом кружка крепкого...
Я не знаю, что над нами тысячами
звезд Арктика забросала свое небо.
Я не знаю, что над нами белые медведи
Смотрят северное сияние, как телевизор
и обсуждают последние новости.
Я не знаю, что над нами оживает сказка
про Снежную королеву и юную Герду.
И что полярная звезда освещает
слово В-Е-Ч-Н-О-С-Т-Ь.
Я лишь знаю, что реактор работает исправно,
Желтые лампы светят ярко, не давая поспать
И поверить в сказку над нами.
Разбивают слово в-е-ч-н-о-с-т-ь по буквам,
и я как юный Кай не могу его собрать.
А еще в сказку не дают поверить 16 ракет, готовых разнести
весь мир в в труху в любую минуту, оставив в живых лишь обитателей нашего стального левиафана и одного синего медведя.
Это ни хера не роман Жуль Верна.
Это ни хера не сказка Андерсена.