_______________ РЕГЛАМЕНТ РАБОТЫ СТРАНИЦЫ РЕВЬЮ _______________
день 1-10 — Приём оригинальных авторских текстов со ссылками на первоисточники.
день 10 — После специального объявления Обозревателя приём текстов прекращается.
день 11-12 — Текущий Обозреватель отбирает на свой вкус 5 (или более, по желанию) лучших или наиболее интересных текстов и пишет на них развёрнутые комментарии, которые затем переносятся в "шапку" ревью.
день 13-14 — Участники и все желающие обсуждают комментарии Обозревателя.
день 15 — Открывается страница нового Двухнедельного ревью и начинается приём оригинальных авторских текстов.
Обозреватель: Александр Петрушкин
http://www.promegalit.ru/autor.php?id=26 и
http://magazines.russ.ru/authors/p/petrushkin/
_______________ ПРЕДИСЛОВИЕ ВЕДУЩЕГО _______________
В данный момент, меня, как вашего коллегу более всего интересует «поэзия у грани рая», то, что находится максимально близко к границе, которая отделяет человеческую речь от птичьего щебетания, стыд от прощения и т.д. Исходя именно из этого эгоистичного желанья ведущего ревью – прошу и исходить в отборе материала. На данный момент я отсутствую на сайте, но читать буду внимательно, проанализирую (с заданной мной точки отсчета) каждый принесённый текст и обязательно передам результат общения с вашими текстами Ильдару. Спасибо за оказанное вами доверие.
Александр Петрушкин
_______________
ОТ РЕДАКЦИИ ПЛОЩАДКИ:
Просим авторов отнестись с пониманием к тому, что Александр Петрушкин на этот раз не будет комментировать стихотворения по ходу размещения на ревью, а даст только итоговый обзор.
Если автора принесенного стихотворения интересует на ревью мнение только Александра, под стихотворением должна стоять пометка: "комментарий только от ведущего ревью".
Если такой пометки нет, дискутировать по стихотворению могут, как обычно, все желающие.
Для знакомства с эстетическими предпочтениями ведущего рекомендуем зайти на первое ревью Александра Петрушкина на "Психоделике" - http://www.stihi.ru/2012/01/19/2092
_______________
Прошёл год, и Александр наконец-то прислал замечания по стихотворениям.
Спасибо кыштымскому шаману!
Обсуждать подано:
_______________ ОБЗОР _______________
Итак, вот краткие замечания на полях тринадцати предложенных мне авторских попыток записи птичьего щебетания, что и есть абсолютная поэзия, которая рождается на стыке умирания и рождения человеческого [в чём я не уверен] слова.
Всегда ваш, АП
1) Виктор Фишкин. Направление
Вдоль кривой дорожки растут ромашки,
по кривой дорожке идёт прохожий,
он оставил дома свои замашки,
он идёт, и просто торгует рожей.
А на ней написано всё, что было:
имена, события, явки, лица.
Он объехал их на кривой кобыле,
и лоснится счастье в его петлице.
Он, по сути, был крокодил и аспид,
но ему досталось по башке в Тоболе,
и с тех пор он стал опасаться астмы
и душевных мук пополам с любовью
безопасной, как броненосец в сейфе,
но готовой на любые проделки
уводить туда, где не надо дрейфить,
и крутить в уме колесо без белки.
4 строка – «просто» исходит из лени искать точный звук для паузы
5 строка – «всё, что было» и перечисленное в 6 строке вступает в противоречие (поскольку, по моему скромному мнению, это не может быть всем в существовании прохожего)
В принципе – я понимаю, что эта «нарочитая графоманистость» есть стилистическая фишка. Стихотворение мне чуждое, но имеющее место быть.
................................
2) Алексей Ефипов. Калифорния
Выставляешь по транспортиру
угол 180 градусов,
говоришь официальным лицам гадости,
чтобы депортировали,
желание законно -
покинуть Калифорнию -
рай для трансформеров
и десептиконов.
Пробираешься через
пограничную шелупонь в форме,
веришь:
будет еще много Калифорний.
Лос-Анджелес держит за глотку,
растекается по нёбу,
по альвеолам,
вкус такой, словно палёную
водку
разбавили кока-колой/
одеколоном.
Если родился не с той ноги,
путь в Надым, Лабытнанги, Тагил,
во всю дурь распеваешь гимн -
будет зачтён прогиб.
Вживую, не в интернете,
слышишь знакомый говор,
пытаешься ответить
и - запеленгован.
Смотришь себе в спину,
строишь векторную диаграмму,
"На кого же ты нас покинул?"-
подранком,
причитая, зашепчет мама,
какой-никакой, а стимул.
Но! - голограмма,
всё - голограмма.
................................
Не люблю «трансформеров и десептиконов … диаграммы, голограммы» в стихах – это всё где-то с фланга московского подросткового постконцептуализма. Такой голографический продолжающийся во все стороны Пригов. Мимо – тем более, что ещё и вознесенский в дальней архитектуре текста мерцает.
3) Евгений Филин-Соколов. Хи
В кроне Луна словно белый на
В небе вибрирует белый Ан
Вера Весна золотая пора
Утро-ра звонница седина.
Перлы аллюрные суп дождя
Мокрые киллеры белых масс
Донник обители ждёт меня
Море свидетельств откроет глаз.
Линии клиньями светозар
Не отпускает диаметраль
Держат ливонцы пока удар
Не рассыпаясь на прах и даль.
Пружит корёжится белый лунь
Синь начинается ровно в ноль
Я ли смогу ли во мраке лун
Вылакать сталь из купели воль?
................................
А вот этот стих, вообще для меня – в районе симво-футуристической традиции (кенотаф из Северянина и Бальмонта + Каменский, который – прежде всего – лётчик). Непонятно зачем и почему это было записано. Игра с Ра и светозаВром также и не обоснована, и не выиграна/проиграна, что в общем-то одно и тоже. Любой законченный стих это вообще всегда поражение автора в противостоянии со своим языком. Иной вопрос – какое оно это поражение (как у спартанцев числом в триста, или, как у Дария). Здесь скорее Дарий. [оставляю за скобками – аллюр, перлы, донник обители и мокрых киллеров белых масс].
4) Александра Герасимова. Элегии к с. Вторая элегия
и мы две сойки и лазурь тонка
под нашими безвестными крылами
и снятся нам густые облака
из птичьего парного молока
то снятся то перестают быть снами
и мы летим и следом ночь летит
разнузданная вдрызг и разбитная
и яркопёрым птицам во плоти
тревожно в их горячечной груди
себя в себя же страхи пеленают
и мы малы пронырливы легки
ведём крылом бессмертием расшитым
смотри ты видишь в небе огоньки
смани к себе их прикорми с руки
им вновь лететь пути их далеки
пока ещё не ночь позволь пожить им
................................
Необоснованно отсутствие «знаков запинания», что вполне допустимо в стереотекстах, то есть когда сочетание левой-центральной и центральной-правой части отрывка текста дают совсем разные и ВНЯТНЫЕ смыслы. Читаем:
«[и мы малы пронырливы легки
ведём крылом] // [бессмертием расшитым] // [смотри]». Ремарка: чем-чем смотри? Бессмертием расшитым? Тогда вопрос – где оно у ЛГ это бессмертие и т.д. Много вопросов. Мелодика стиха точная и верная, именно – как птичье щебетанье, а вот смысловое/надсмысловое наполнение неточное, как будто запоздание с мелодией в секунду (муз. термин). «Разнузданная вдрызг» и «горячечная (туберкулёз или белая горячка?) грудь» - это плохо. В первом случае по звукописи, во втором – в связи с необязательностью.
5) Сара Бет Бернар. Кватроченто
Когда на пятом этаже
панельно-щитовой надежды
твой лифт из банки для сардин
вдруг превратится в звездолет
и на буденновке твоей звезда
заветная забрезжит -
Земля на миг замрет в груди
и, покачнувшись, поплывет
к таким неясным е*еням,
что невозможно и представить.
Захватит дух и по спине
мурашки двинутся «свиньей».
Из легких вырвавшись, восторг
сметет журавликов из стали,
что ты сложил за столько лет,
желая счастье не свое.
А после — самый первый вздох —
пока сдираешь спешно кожу,
и первый шаг в пьянящий свет
и ветер, ласковый, как шелк.
И затеряется твой след
среди неведомых дорожек,
где можно выдохнуть себе:
«Ну, здравствуй, мама, я пришел».
................................
Люблю обсценные обороты – это великое достояние языка, особенно если оно бережётся и расходуется только по крайней нужде, как здесь. Стих детский со «славными» аллюзиями, на это самое детство. Остается еще ощущение момента родов со стороны младенца. Замечательно, но не обязательно для данного автора, с чьими стихами я боле или менее знаком.
6) Александр Ра. пятница в небо
ползу, ползу по пятнице,
считая, что по лестнице,
от самого от якова,
такого одинокого,
до самого до синего,
покрашенного заново,
чтоб спрятать повреждения
от прошлого свидания –
и я скриплю ступеньками
шершавенькими, тонкими,
и я хрущу секундами,
как крошками блокадными –
а солнце неподвижное
зияет жирной скважиной,
и где набрать живучести
ползти к нему полвечности?
дожить до понедельника
так просто было школьнику.
а мне по расписанию –
всего до воскресения
................................
В этом стихе слишком много упоминания того, что не стоит всуе:
[от самого от Якова], [и я хрущу секундами, /как крошками блокадными], [а мне по расписанию – /всего до воскресения]. Не убеждает, прежде всего, от того, что между названными фрагментами – пустоты вполне заменимой необязательности, во вторую очередь из-за игривой музыкальности текста [равно, как в центре синагоги, кто-нибудь засвистел водевильную мелодию].
7) Александр Крупинин. Что Щипачёв?
И вот она ко мне приходит снова,
Скрипящая, как старый сифилитик.
Она умеет очень много критик,
Надежда Вонифатьевна Бревнова.
"Забросили Степана Щипачёва! -
Она мне грозно пальцами грозит. -
Его не ценит только паразит.
Не смыслите в искусстве ничего вы".
"Что Щипачёв? Куда глядит? В живот?
Что в пузе он увидит? Что поймёт?
Зачем он принял позу исихаста?"
"Ты в кресле развалился, сибарит,
А он уткнулся в пузо и творит,
Ушёл в свою поэзию и баста!
И стих рождается про галстук, например.
С ним бережен быть должен пионер,
Поскольку Петя в нём мутузил Волка.
Повяжешь галстук, береги его,
Иначе будет стыдно - ого-го!
И не сморкайся в галстук втихомолку"
"Что Щипачёв? Да, он почти что спит."
"Но и во сне работает пиит,
И стих рождается лирического толка.
Любовь и в дождь и в слякоть береги,
Скамеек, вздохов и луны беги,
Иначе от любви не будет толка."
Надежда Вонифатьевна Бревнова
Хранительница истинного слова.
Страдая спинномозговой сухоткой,
Она преодолеет боль и стыд,
Степана Щипачёва отстоит
И вдаль уйдёт нетвёрдою походкой.
................................
Стих из другой [для меня] реальности – очень советский underground, который лишь часть общего советского пейзажа. Не упустил автор и случай прикусить автора этого отзыва. Сравним:
«Что женщина? Она почти что спит» [А.П.]
"Что Щипачёв? Да, он почти что спит." [А.К.]
Это приятно (хотя и иронично). Есть подозрение, что текст этот писался с намерением поддеть А.П., но получился вполне самостоятельный, сколоченный гвоздями и молотком стих из неструганного дуба. Спасибо, сибарит, вполне мастеровито, чем и [единственнно] ценно.
8) Ольга Рачицкая. А рыбы плавают в пруду
А рыбы плавают в пруду,
Где стебли лилий и кувшинок,
Где грозди спелые икринок-
Игривой шалости продукт.
А рыбы плавают в пруду
И тупо тыкаются в берег,
Боясь, - открытие Америк
Накличет на хвосты беду.
Блеснуть и выпрыгнуть в среду,
Где разрывает воздух жабры,
Дано не каждому, лишь храбрый
Увидит лилии в цвету.
Так мысль, рождённая в бреду,
Спешит в строку, покинув заводь.
Ей в повседневности не плавать,
Как рыбы плавают в пруду.
................................
[Блеснуть и выпрыгнуть в среду, / Где разрывает воздух жабры, / Дано не каждому, лишь храбрый / Увидит лилии в цвету.] - это затронуло в памяти небезызвестные песни Максима Пешкова (только женский вариант, потому пейзаж сделан из лилий и кувшинок. Зачин стихотворения – вынуждает вторить ему «а волга впадает в каспийское море и т.д.». Повествовательный/необязательный [слишком человеческий] стих.
9) Настя Каменская. Побег из ларца
Убегаю, убегаю из ларца.
Кукла мелкая в измятом сарафане.
Кто не пил воды с тряпичного лица, -
никогда не брызнет ядом на прощанье.
Сброшу туфельки у кованых ворот.
Сонный стражник проморгает лицедейство.
Прошмыгну ему куда-то за живот.
Не узнать всё это и не наглядеться.
Там, где ров накрыт березовым мостом, -
тени будто бы судачат о пустом:
- Видишь ленточку в нефритовой косе? -
лунный принц к пастушке так великодушен!
Не в пример ему, болотное глясе
ворожея варит филину на ужин.
Пляшут глупые проныры-светляки, -
чем скакать, пошли бы лесом восвояси.
Покормить бы нам безмолвие с руки
и во все оттенки синего раскрасить! -
чтобы выпас длился вовсе не сезон,
королевству удлиняя горизонт.
- Ты права. – Чем больше красок, - тем вольней. -
Соглашается вторая, голубея. –
В хлебосольное забравшись пралине,
тишина напоминает скарабея.
И ползет она, как стрелка на часах,
каждый вечер возвращаясь на опушку,
где, забывший наставления отца,
королевич упивается пастушкой.
И молвы теперь уже не избежать. –
Под любовью понимают благодать.
**********
Тени милые, не выдайте меня!
Серебро мне с детских лет не улыбалось.
Посох, дудочка, да звонкая стерня –
это вся со мной оставшаяся радость.
Стало тесно под бренчанием замков.
Среди кукол, удивительное дело,
свары – спутницы бескостных языков
накаляют мир ветошный до предела.
А хотелось бы, сбегая из ларца,
вспоминать лишь пряный запах чабреца.
................................
Полный набор красивостей, что вполне соответствует наименованию стиха (тем и оправдывают его), в чём на мой частный вкус и заключается разница между стихотворным текстом и, собственно, стихом. Первым необходим адвокат (хотя бы и правильное имя текста), второму прощаемо всё без оправдания, как птичьему голосу. Тоже текст мимо меня – и как рецензента, и как читателя. Но, думаю, что читатель (и восхищенный) у него есть.
10) Эфа. страшная сказочка
на песчаном побережье пустынно
кудрявый мальчуган раскручивает шарик над головой
ввиу ввиу ввиу поет натянутая струна
безучастное солнце лениво читает следы
оставленные на песке суетливыми созданиями
...кольчатые членистоногие плеченогие птицетазовые... все они
составляя длинную цепь недовольного собой видоизменяющегося
переливающегося из одной формы в другую биологического вещества
приспосабливаясь проигрывая побеждая переползая из девона в кембрий или наоборот
наращивали мышцы мозги
жили
вечно в поиске вечно в процессе
и с неизбежностью падающего в пропасть камня
превращались в энергоноситель
но однажды произошло чудо
появление двуногого органического носителя разума
предвещало процветание
которое не заставило себя долго ждать...
мыслящий энергетический ветер прервал свой рассказ на полуслове
он не любил вспоминать как экстракорпоральная эволюция
стремительно разрушила обитаемый мир... просто
синтетический носитель неисчислимых достоинств
не пожелал оставаться бездушным куском нанопласта
и превратился во всемогущее энергетическое бестелесное существо
коим он теперь и является...
гора даже не шевельнулась прослушав эту сказочку в неисчислимый раз...
высокомерное солнце погрузилось в раздумье...
на песчаном побережье пустынно
лишь одинокий ветер старательно выводит на песке
одному ему понятные знаки
да кудрявый мальчуган всё ещё раскручивает
порядком поднадоевший ему шарик
................................
Стих расположенный в плоскости Элиота и собственно аглицкой поэтики середины 20 века. С этих позиций и должен рассматриваться. Вообще считаю гибельным для русской речи подобные инъекции, но признаю, что пейзаж/панорама дана максимально широко и детально – насколько вообще может позволить англосаксонская архитектура. Концовка насколько предугадываемая [уже к середине текста] – настоль же и безусловная и точная. Не моё, но все же со знаком плюс.
11) Борис Ратников. Солнечный заяц
За солнечным зайцем, на белой стене подсмотрю.
Он светится ярче звезды на макушке у елки,
на утро проснувшись от лая веселого пса,
стал света источник искать на игрушках, но тут,
мой новый друг колли разбил шар стеклянный, играясь.
блестящие брызги осколков лежат на полу,
а лучик волшебный пропал со стены потемневшей.
Частица от солнца навеки исчезла в стекле.
Я нежно в ладонях держу драгоценные слезы...
Но битое счастье не дарит исчезнувший свет.
Сей путь безвозвратный из света в кромешную тьму
Кто дважды сумел бы пройти, не уверовав в Бога?
Восставши из праздничной неги, в реальность вернусь.
и руки умою в струе бирюзовой воды...
день жизни в восторге щенячьем, важнее ста лет...
Зачем же мне нужен с патроном одним пистолет???
Яс:
солнечным зайцем
светится ярче звезды
утро проснувшись
света источник
новый друг колли разбил
брызги осколков
лучик волшебный пропал
солнца навеки
нежно в ладонях держу
битое счастье
................................
Набор ожидаемого. Друг колли прочитывается, как друг Коли. Неясно зачем был написан текст – по всей видимости, для психоанализа, так как месседж его чрезмерно целенаправлен к автору. Ну и праздничная нега, битое счастье доставляют. Стих попадает мимо… меня, но в автора.
12) Егор Мирный
***
когда уже закончено, бросает
ему венок, и он один идёт
прочь от неё, в обратном угасает,
идёт, идёт,
в руках венок из бабочек, из листьев
чего-нибудь,
из поролона и кричащей птицы,
боясь вздохнуть,
идёт как любит и идёт как помнит
её, затем
всё остаётся: листья - и не вспомнить
оттенок, с тем,
что подарила как венок звенящий
над головой,
идёт один в ответе предстоящем,
в ответный звон,
идёт по распадающейся боли -
высокий торф -
движения раскладывая возле
себя потом,
когда уже закончено хотя бы,
зияло чтоб,
она несёт венок ему и как бы
бросает в гроб.
................................
Стих того, что существует собственно за контуром текста, то есть имеет значение не то, что в фокусе, а то, что размыто по краям [и за] кадра. Это эффект движения, когда угловое зрение оставляет зрителю/читателю не пейзаж, а его отпечаток или же зияние бытия. Спасибо автору. Это уже ближе к тому, что называется, поэтическим щебетанием. Очень моё – не по исполнению, но замыслу.
13) Регина Мариц. О ловчих и певчих
Шум человечий, чешуйчатый снег.
Выключи звук.
Боже, как вычурно машут руками актёры.
Видишь — стоит, смотрит на всех,
будто бы хочет нащупать — который.
Снег превращается в свет, если молчать, —
в солнечный брют.
Это для порченых нежностью,
а уцелевшим —
чай /брокен/
и сказку о ловчих и певчих:
как собирались и ночь demi-sec
пили из рук.
Пот над губой, распашные колени актрисы,
музыка рыбья, чешуйчатый свет.
Антониони —
от века и присно.
Антониони
и снег.
Здесь, в отличии от стиха Егора – обратное [но верное] построение. Архитектура детали. Почти птичье щебетанье детали [птенца киночерепицы?], где каждая деталь становится центром кадра – сейчас подобное редкость отчего и радостно. Из замечаний «боже, как» преслышится, как божий как [если через эту щепку в звуке перескочить – всё нормально].
Таким образом, если меня попросили бы назвать, стихи которым я бы отдал предпочтение, то получится вот такая иерархия:
1. Егор Мирный. когда уже закончено, бросает…
2. Регина Мариц. О ловчих и певчих
3. Эфа. страшная сказочка
4. Александр Крупинин. Что Щипачёв?