У Мэри бархатность кожи и губ коралл,
Лучатся волосы светом кленовой меди,
А взгляд у многих, наверно б, покой украл.
Украл бы... Жаль, что в усадьбу никто не едет.
У Мэри иглы, батист, полотно, канва,
Рабочий столик – набор, для девиц уместный.
Не худший способ томление убивать:
Ложится крестик, за крестиком снова крестик.
У Мэри в спальне окошко выходит в сад,
И слышать можно сейчас, на исходе лета,
Как гулко, празднично оземь плоды стучат -
Большие яблоки, круглые, как планеты.
У Мэри сказки в форельных речушках снов
Играют, солнцем горя, чешуёй сверкая.
Одну из рыбок зачем-то зовут «любовь»,
Она всех ярче. На свете одна такая.
У Мэри напрочь отсутствует вещий дар.
Она не ведает, кто ей встревожит разум.
Уже пылит дилижанс на пути сюда,
Там едет… Впрочем, об этом – в другом рассказе.