мы - пули, пущенные в молоко
но вынуты из чьих-то трупов
теперь мы - вторсырьё
и переплавленые в кукол
мы словно слабый Бог
и наши чувства куплены
вся наша эволюция
от безыдейности до проституции
и тут измученные
мы в условиях вечной мерзлоты
мы - исполнительная мерзость
и так исполнены желания не жить
лишь швы, наполнив нас
остались сутью в городе Чумы
уродливом
но столь прекрасном в цвете наших линз
и выбор сделан - теперь мы пожираем крыс
и на верёвки для побега
пойдут хвосты
отведаем же их
ведь мы уже остыли
а наши пальцы скрылись
под рёбрами чужими
выискивая там хоть что-то, кроме затхлости и пыли
выверены нервы
натянутые струнами тугими, рвутся
лишая нас возможности прочувствовать весь вкус
этой гниющей революции
своими струпьями заполнившей все вены
ещё живого
но уже разобранного на шестерёнки тела
их не одно, но сотни
не знающих, что дальше делать
убивать себя
друг друга или время
потерянные в зеркалах их отражения
стареют без хозяев
промерзая до каждой царапины на амальгаме
окропляемые кровью
скелеты зданий крошатся
на крошечные иглы
что заползут под ногти
чтобы выведать
как выжить в мире, где всё выглажено
но внутри чёрные дыры
мы их оградили
своей же кожей - её уже не скинуть
и это наша
настолько же родная, сколь прогнившая
идиллия
это, пожалуй можно, назвать страной чудес
здесь мы безумны, столь прекрасны и раздеты
и, словно насекомые, мы бьёмся о поверхность
кривых зеркал, под нашим натиском, потресканых
мы так надеемся, что сможем, их разбив
нахер сбежать сквозь трещины в реальность
в итоге мы рассыпаны таблетками по полу
и нас сожрут, если не демоны, так спальни
мы открываем гардеробы изнутри
мы израсходовали нафталин
теперь сквозь пыль
и паутину пробираясь к вырванности
из обилия чего-то вроде пустоты
мы наблюдаем за вещами
которые ни на минуту не прекращают
становится более живыми
в своей паршивой вытканности
чем то, что мы собой считать привыкли
и с этим дальше плыть нам
тромбами по венам
сломленной вселенной
это наша плата за излишнюю самонадеянность
мы деятели выцветших витрин
в них трещинами вкленные короли
своих бесцветных зазеркалий
где наши подданные - славные
пластмассовые подобия людей со сломанным хребтом
ползущие в развалинах, они стрелки часов
ласкают, ими режут руки
вися на крючьях в стиле туш
на скотобойне
безразлично скормленные донорам безволия
не чувствуют ни грамма боли
ведь мёртвых нельзя задеть за живое