Ты знаешь, бывает ужасно жаль
Тот теннисный мяч, запущенный через забор,
Или пыльную бабулину шаль
(Мама говорила "семейный позор",
Когда бабуля, накинув ее, выходила во двор).
А, впрочем, едино, и ворох минут
Заботливо похоронил и тот мяч, и ту шаль.
И люди... куда-то спешат, куда-то бегут,
Стараясь успеть, вписаться в маршрут.
Не видят, как небо над головой прекращает дышать.
Сейчас - электричка, вагон метро.
Сквозь полуприкрытые веки стучится сон.
Каким-то десятым чувством, буквально нутром...
Вдруг кажется - бог с ним, пускай вагон
Проедет чуть дальше, еще перегон.
И каша людских потных тел пропадает на миг.
И видится старый некрашеный дом, и зеленый забор,
И мяч у забора. И рядом старик
Вплетает в изгородь ломкий тростник.
И пес на цепи несет свой дозор.
Бабуля в тени старых яблонь сидит,
Раскладывает пасьянс и читает какую-то муть.
(Да, одновременно). И кошка с ней рядом спит.
И что-то холодным камнем ложится на грудь
(Так, что не заплакать и не вздохнуть).
Сквозь сон вспоминаешь: давно уже нет
Ни бабули, ни деда. И думаешь: "Вот идиот!",
Протираешь глаза (нет, не слезы, тут яркий свет).
Прогоняешь дремотный бред,
Силясь понять, куда утекает народ.
И краем уха знакомое: "... поезд дальше не идет"...