Пришла тётя кошка.
Устала немножко,
а, может и множе,
до боли до дрожи.
И ножки, и хвостик.
Зелёные глазки
пронизаны злостью
что сталью дамасской.
А когти и зубки –
рубцы и зарубки
оставили плакать
на спинах и плахах.
Вот так – не спроста ли
устали, устали?
Но – к чёрту детали. Ведь на одеяле,
под шёпот лаванды, в прохладе веранды
сидит моя крошка. Опущены крылья.
«И где ж, тётя кошка, вы были, вы были?
А я тут не плачу, тоскую, колдую,
пророчу удачу и сказки трактую,
поела кефира, влюбила полмира,
и жду со всей силы. Ну где ж вас носило?!»
Ах, ангел мой рыжий. Моих пятикнижий зачем тебе тяжесть? Юля и куражась,
боясь тишины, опасаясь закона, зайдя со спины, я вцепилась в дракона
последним полётом не кошки, но львицы.И выдрала всё, до последней страницы.
До буквы до крика, смотри-ка: улика – обломаны когти. И лапы по локти
испачканы сажей погибели вражьей. Теперь я спокойна: окончены войны,
и можно ночами не звякать ключами, не плакать о мщенье, не ждать возвращенья.
На нашу веранду понюхать лаванду и с ложечки скушать лавандовый мёд
никто не придёт.