И тихое утро наступит, и капли дождя,
Теряясь, сольются с травою, песком и асфальтом.
Наклюнется розовый в тучах, скатившихся, да
Вот так и повисших – белёсым, как пыль, фолиантом.
И небо очистится, сизую, тёплую глубь
Подставив глазам, раскрывая их мало-помалу,
Слепя, будоража, касаясь испариной губ,
Мгновением ока всю жизнь уподобив обману, –
Когда понимаешь, что нет ничего за душой,
Что нет ничего, кроме выспренней выси и бездны,
Которых нельзя удержать, подчинить, и чужой,
Иной глубины невозможно постичь, как не бейся.
И жаль мне всего из того, чем я был, но не стал,
Того, что любил, отдаляясь всё дальше и дальше,
Того, что искал, что терпел, что терзался и ждал,
Но так и не взял, и не вытерпел, и не дождался...
Мне жаль, и мне больно смотреть в распростёртую высь
Раздавленным взглядом, размазанным серо-зелёным
По синему, – чистому, светлому, хоть удавись, –
Смотреть в никуда пред пустым, как ничто, небосклоном.
Мне жаль, но – колеблется утро на птичьем крыле,
Колышет листва неподатливый контур покроя,
И вновь остаётся ещё невесомой земле
Чуть-чуть тишины, и хотя бы немного покоя...