Наверное, ты глуп в своей обиде тёмной,
и весь твой капитал – пробелы между строк,
вот так сидишь в углу, как маленький ребёнок,
а мир тебя поймал, а ты уйти не смог.
Наверное, ты край не отличил от края,
наверное, ты рыж, пуглив и близорук,
наверно, больше всех тебя я понимаю,
наверно, меньше всех с тобою говорю.
(…уймись, моя душа, подумай о покое,
кому о чём дышать – всё это не с тобой,
пусть кем-то сделан шаг – он сделан не тобою,
он, может, чей-то шанс, а, может быть, любовь,
он может быть любовь, а, может быть, а, может
последнее, о чём, последнее, куда,
уйди от всех листов, от книг и от обложек,
уйди, уймись, не будь, утихни и отдай…)
Вот дни, вот лёгкий снег летит и окружает,
вот странное во мне не рвётся и дрожит,
но что ж я больше всех опять переживаю,
и всё боюсь тебя однажды пережить…
Вот был июль и нет, вот август у причала
стоит в дождливом дне, похожий на вопрос,
ещё сказали мне, что будет мало яблок,
и даже, может быть, гораздо меньше звёзд…
(…уймись, моя душа, не уходи за вздохом,
как жаль тебя, как жаль, но помощь не придёт,
но если тот, кто льнёт, вдруг обернулся волком –
дурак, кто слёзы льёт – ведь это не твоё,
всё это не твоё!.. всё это полуправда,
оно умчится прочь, ни дня ему, ни дна!..)
Но главное, ты жив, другого мне не надо,
а яблока бы мне, большого, как луна.