Тишина и никто не знает, зачем так надо,
Чтоб молчал телефон, и она не звонила Петрову?!
…а послушная гейша зависит от сна микадо:
Если спал хорошо, то всегда позовёт её снова.
И тихонько, на цыпочках только, она станцует.
И, конечно же, танец этот – ему в почтенье,
А потом прикоснётся дозволенным поцелуем
К тем местам, где микадо один и живёт в запустеньи...
А Петров ни при чём здесь, он просто сейчас несчастный,
Потому что растерян, путь его безысходен…
И она не звонит, но их случай - такой же частный,
Как доставка к микадо гейши – одной из сотен.
Император не знает, охота ли снова женщин?
Он не может понять, разобраться, найтись в раздумьях…
Вспоминает, как пахли руки бесстрастной гейши
И какая таилась в ней для него шалунья…
А Петров уже выпил, ибо пришёл с работы:
Не позволить себе стаканчик – пропасть в печали.
Ах, какой же, по сути, он был идиот идиотом,
Когда видел в ней только пользу от... гениталий.
Ведь она целый мир давала, а он не понял:
Говорила, душой кипит, мол… и вширь любила!
Но он ржал, словно конь Пржевальского – меленький пони,
А она всё шептала, «милый, ты самый милый…»
И микадо, конечно же, будет не раз испытан
Беспокойными снами, будящими резко, ночью.
И Петров, приходя с работы, в стакан немытый
Будет нервно вливать их разрыва немое отточье………………
*фото из интернета