Я бы выпросил рифму у худых поэтесс,
У луны побережьем всколыхнул бы мотив...
И на заводях тонких заводил бы себя,
Изводил длиннокосых и дразнил бы ежа.
И с вершин хладостойких, в снеге темных равнин,
Я бы грелся от божья, исходящего лир.
И вдыханием туманным на алмазность звезды:
Я бы пел очарованный гимны нашей любви...
А потом: отстраненный, из ушедших времен,
Райских троп обихоженных все молчание увел...
В дынно-ромной стране, в росах чистого зноя
Я б о страсти молил... Где не знают такого..
А потом, по пустынно-сияющей ночи,
все считал бы каприз той звезды одиночной,
Все читал бы на память неизвестных поэтов,
И зеленым чаям предпочел радуг пресных.
И, делением целого на все стороны света,
Я б у лета молчал, будто призванный эхом.
Струны севера брал, все искал бы совета,
Слушал берегом, их неземного сонета...
А потом, взяв ее за рукав в "Англетере",
Я бы все объяснил вязью рифмы речистой...
Я бы выпросил небо у богинь над полями,
И метался бы жизнь, не сгорая огнями...