Не касаясь чёрных, не видя их,
он по белым клавишам шёл всю жизнь.
И всю жизнь легко эту жизнь доил,
без наива думая - заслужил.
Заслужил свой голос, что фору даст
самым звонким скрипкам, любым ручьям.
Что должно - случается, жизнь горда
и ему аукнулось - замолчал.
Замолчал, как будто не стало рта,
будто звукам двери кто затворил.
Он метался: лучше б я был картав,
заикался, только бы говорить.
Говорить, смеяться, кричать, шептать,
что угодно делать, да что теперь...
Он писал дневник и дымил Житан...
Нет, молчать не больно, больней терпеть
как поют другие его слова,
словно самого его больше нет.
Перестал и слышать он - жизнь права.
И живёт привязанный к тишине.