Прекрасная погода: полный штиль -
такая, что всем путникам на славу.
На рейде отдыхают корабли,
и чайки налетают на халяву.
Заснувший будто Керченский пролив,
в нём сотни полторы судов собралось.
Ничто угроз, как будто, не таит,
и даже капитанам замечталось.
Какая же настала благодать!
На берегу с женой позагорать бы,
любимую, прижав, расцеловать
и просто искупаться и лежать бы...
В походы уходить не выпал час,
и что-то бы исправить и настроить -
работа закипает, горяча;
других она совсем не беспокоит.
Как зеркало, спокойна гладь воды,
и лёгких облачков местами стайки
не нарушают моря немоты,
друг с другом говорят суда и чайки.
Не видится идиллии конца
в обилии покоя и свободы,
но всё-таки тесны пролива воды,
погода же изменчива с лица.
Синоптики нежданно шторм сулят
с повышенною балльностью и скоро
и шлют радиограммы в море споро-
успеют они, всех предупредят.
Да только в тот тревожный их прогноз
никто тогда в проливе не поверил...
Суда, как будто вкопаны на мели,
стояли, никаких не чая гроз.
Лишь недоразумением сочли,
ошибкою упрямых прогнозистов
и с рейда на причал не отошли...
Но всё здесь изменилось очень быстро.
В Балканах зародился мощный вихрь
и к Крыму полетел прямой наводкой,
нещадно одарил такой погодкой,
что всё померкло в гуле бури игр.
Взметнулись волны, стенами идя,
и стало среди дня как тёмной ночью,
и разом все увидели воочью,
что буря надвигалась не шутя.
Что тут творилось, трудно описать.
Суда кидало как скорлупки точно.
Был ад кромешный: вопли, вой истошный,
треск лопнувших бортов и перемать...
Кого-то разломило пополам,
кого-то друг на друга пошвыряло,
стихии меж собой перемешало:
ни моря, ни небес - один бедлам.
За души помолиться вышел срок -
за жизнь молиться было уже поздно.
На берегах утёсы, встав серьёзно,
не оставляли выброшенным прок.
Буквально единицы среди всех
каким-то чудом выжили на счастье,
других же то топило всех ненастье,
то мёртвых полоскало, как орех...
Четыре миллиарда баксов - в пшик,
а души - оценить кто смеет души!
Цена за недоверия баклуши
на судьбах отпечаталась за миг...
Разлита нефть, суда на дне лежат
и плавают обломки, клочья, щепки.
А кто-то был отчитываться рад,
как схвачены дела и руки цепки.
И сотнями бумажек и депеш,
казалось, всё настроено по нотам,
но главное, упущенное меж,
заставило с лихвой платить по счётам.
Как Волюшку Господню в нужный миг,
его не услыхали все за делом
и праздностью, с которой риск велик
и нету для халатности пределов.