Абдуль-Малик (Денис) Валерьевич Гачкин
Родился 15 октября
Псевдонимы: Valit, Ибн Фарадж.
# <...> Ты никогда не думал о профессии психолога? Задумайся, ей-ей, твоё письмо как бальзам на ноющую душу.<...> Поссорился с "предками" и был выгнан из дому 1-го сентября. Пятые сутки живу у друзей, "по рукам" хожу - в смысле, ночую у разных. Сегодня спал в поликлинике №2 - друг там сторожем работает. Купались ночью в бассейне...<...> БОМЖ я. Питаюсь и то у друзей. Словом, в свободном пролёте. И знаешь, стихи попёрли, ей-ей. Видно, они спокойной жизни не любят.<...>
<...> Осень я обожаю! Люблю больше других сезонов. И даже не потому, что осенью у меня birthday, а потому что она дарит этакую сладкую грусть, плюс каждый год новую девушку. У кого-то весна - пора любви,<...> у Дениски же всё не как у людей.<...> Полностью согласен с А.С.Пушкиным: Барков - действительно редкой силы поэт, вечно актуальный. По сути, реформа литературного русского языка началась с него, а не с Пушкина. Словеса-то у Баркова всё сплошь современные (по сию пору), в отличие от нередких архаизмов у АСП. Я даже одно время хотел взять тему курсовой по творчеству Баркова, но подумал - не поймёт седая профессура, заклюют.<...>
<...> Скоро будет год, как я принял Ислам (15 июня 2000г.) с именем Абдуль-Малик. У меня же турецкие корни, не знал? Объясняю. В 1829 г., во время русско-турецкой войны, русской армией во главе с Паскевичем был взят в плен, насильно крещён и отправлен в ссылку главнокомандующий войсками Азиатской Турции Гачки-паша. Соответственно, потомки его носили сам понимаешь чью фамилию. Предок был взят в плен под городом Миллидюзом, в учебнике истории даже есть упоминание...<...>
Valit - мой карело-финский псевдоним. Перевод с карело-финского: Valittu - "избранный" (избранник).
<...> Насчёт наших северных стихов - да, ты прав, они очень ровные, без сучков, не знаю почему. Все мы немного шаманствуем (как в Сибири шаманы или саамы у нас на Севере - с бубнами и прочим), все так или иначе связаны с Клюевым, т.е. со старообрядчеством (у нас же поморы), да и край такой - холодный, немногословный; но красивый<...> ей-Богу, поживёшь среди глади озёр и шумливого леса и не надо тебе всяких там мимолётных "вывертов"; словом, думаешь только о вечном...
<...> Вот я стал ближе к Омску, поелику нахожусь сейчас в стольном граде Татарстана - Казани. Поступил в Российский Исламский университет, где и учусь за казённый счёт - т.е. за счёт Общины мусульман г.Петрозаводска. В Карелии нехватка исламских научных кадров.<...> А в Москве меня уже называют первым русским мусульманским поэтом, основателем русскоязычной мусульманской поэзии!<...>
/Д.Гачкин из Петрозаводска и Казани - П.Слатвинскому в Омск/
1. ***
Смотри, как быстро сочиняется
В такой чудесный день весны.
Вот пёсик сучкой наслаждается
У сладко пахнущей сосны.
Вот птички прыгают по веточкам,
И на подъём они легки...
Что ж ты надула губки, деточка?
Да, так рождаются стихи.
2. ***
Оле посвящается
Ты знаешь, я боюсь тебе звонить,
Боюсь остаться скучным и ненужным.
Воспоминаний трепетная нить
Колеблется под натиском наружным.
Ты знаешь, я жалею, что ушёл
И не увлёк тебя под купол лунный.
Со стороны казалось это умным,
А вышло, что - увы - нехорошо.
Ты знаешь, я совсем не ловелас,
И помню лишь одно событье лета:
Излучина твоих бездонных глаз
Мелькнула в блеске ультрафиолета.
Ты знаешь, я уехал тяжело,
И ныне, в далеке, меня тревожит
Всё то, что - мне казалось - отжило,
А вышло, - что ещё встревожить может.
3. ***
Вера моя треснута, сломана...
Поздно уже шептать "eis to onoma..."*
Ночью на улицах пусто и чисто...
Нет ни Христа, ни евангелистов.
Жизнь моя проносится мимо, и
Рядом со мной только любимая...
Ну тебя к дьяволу, вера в Неверного!..
Небо молчит... Ожидание - нервное...
__________________
*"Во имя..." (греческ.)
4. ***
Не боюсь называть себя словом "поэт",
И не тщусь самолюбием присным, -
Я сумел показать утренний свет
Окрашенным в краски мыслей.
5. ***
Я так устал, как вы не уставали, -
Во мне агонизирует мой род,
Народ страны из сказок - Калевалы...
6. НОЧЬ
Опять этот старый диван в квартире у друга.
Опять эта липкая ночь да звон комаров.
И стрелки настенных часов отстают на пол-круга.
Опять я считаю в уме не овечек... коров;
Нет мочи заснуть. Всю жизнь я проспал беспробудно,
А ныне - поди ж ты - не знаю как веки сомкнуть.
Неясные мысли, - те, что таились подспудно -
Взлетают как осы и жалят уставшую грудь.
Сирень... Тесный двор... Скамейка... Обрывки мелодий...
Раскосое небо... Трава... Беспечная ты...
Куда всё ушло? Теперь получается - вроде
Стою по ту сторону чёткой угрюмой черты;
И чьи-то поганые рожи меня окружают,
И будто зовут куда-то на самое дно...
А там, за чертой, друзья стоят, провожают
Как мёртвого... Впрочем, не всё ли теперь равно? -
Я сам себя отпеваю уж третьи сутки,
Стаканом крестясь, сигаретным кадилом дымя,
Белеет как саван в кромешной ночи простыня,
И призрачный пьяный могильщик язвит прибауткой.
7. ***
Вечер испорчен.
Источен тревогой.
Мысли уходят в ночной фиолет.
Что же не сделал я ставку на Бога?
Ставил на даму. Выпал валет.
8. AD TRADICIO
Когда в одночасье увидишь сквозь призму
Двадцатого века
распутство распутий,
Доверишься строгому афоризму
В устах такого колосса, как Путин.
Но скоро развеешься в ветренной вере,
Ослепнув в мелькании конституций:
Из всех ревнителей мощных империй
Достоин доверия только Конфуций.
Всё прочее - пыль под ногами столетий,
Лишь жалкие копии Царствия Духа.
Рисуя шедевры ударами плети,
Мы все ошибаемся. Искренне. Глухо.
9. ***
Приму Тебя в любом обличьи,
Всё восприму: и боль, и ласку.
Ещё на миг останься, счастье,
Ещё на миг звучи мне, сказка!
Уйдёшь. Никак не соберусь я
Бежать вослед, года роняя...
Пошто же, Господи Исусе,
Моя дорожка не прямая?
Живу как все: обижен роком
В глухой невылазной грязи.
Но, может быть, в раю далёком
Мне уготованы стези?
Я жду Тебя. Зайди на кофе,
И Бог с ним, с раем, жив и так.
Зайди, забудь о зле, Голгофе.
Мы - квиты.
Твой Предвечный Враг.