В ресторане дорогом, мажорном,
Метался паренек промеж столов,
Он в этом заведении прикольном,
Таскал клиентам водочку и плов.
Давно, лет десять, может больше,
В том городе творился беспредел,
Лет пять подряд, а может больше,
Тот парень совершал не мало дел.
Он дерзок был, но справедлив,
Его боялись даже и любили,
Был весел очень и самолюбив,
Но все закончилось, как посадили.
Официант теперь он после зоны,
Клиентам улыбается дежурно,
Сначала это он считал зазорным,
Жизнь проклиная нецензурно.
Не раз он доходил и до отчанья,
Не раз хотелось бросить и уйти,
Но неизбежности паскудной пониманье,
Свернуть не позволяло с этого пути.
Однажды днем весьма не хмурным,
Он в настроеньи направлялся на работу,
И удивлен событием был шумным,
Ребенка спас от извращенца он в субботу.
Он в ресторане после в этот день,
Летал промеж столов как пчелка,
Но вдруг у входа встретил тень,
Его пронзила будто острая иголка.
Тот человек, тот педофил стоял,
Пред ним не замечая апонента,
В нос официант мгновенно дал,
Не поджидая удобного момента.
Скрутил маньяка он связавши туго,
Тот астмою болел и задохнулся,
Крепка уз крепкая была натуга,
И до лекарств маньяк не дотянулся.
Потом был суд и приговора стон,
Убийцу проклиная все ругались,
Того дитя, что парнем был спасен,
Опекуны в суд предоставить отказались.
Пройдет не мало лет тюремных,
Жизнь пропадет за зря парнишки,
И в острога комнатах подземных,
Наконец сдадут его нервишки.
На сделанной собственноручно,
Петле из собственных трусов,
Уйдет из жизни он благополучно,
В страну прекрасных вечных снов.