Немыслимое постоянство

               

                И если любил я безумные ласки,
                Я к ним остываю совсем, навсегда,
                Мне нравится вечер и детские глазки,
                И тихие сказки, и снова звезда.
                А.Блок


Мой сын подрастал. И, подрастая,
Он от меня удалялся.
А я к такому была не готова,
Ребёнком по-прежнему он был для меня.
Я понимала: должна отпустить его,
Не может со мною он жизнью одною
Жить. Себе я приказала:
«Дай жизнью своею
Пожить ему», -  но какою же пыткою было
Оторвать его от себя!
Ведь с рожденья он целым миром
Был для меня.
Боже! Как я его любила,
Какою пыткой было
Делить его хоть с кем!
«Но должна ты, - себе я твердила, -
Отпусти, не дави на него!
Перестань же терзаться: для мира
Родила ты его, а не только
Для себя и для тихого дома».
И я голову опустила,
Признав правоту сего.

Из комнаты в комнату я ходила,
Потом к окну подошла.
У запорошенной снегом скамейки
Стайка ребят стояла,
И между ними -
Модно одетая девочка одна.
Вижу: мой сын идёт и, кивнув ребятам,
Сразу подходит к ней.
«Какая красивая пара, - о них подумала я, -
Девочка вроде моложе, но довольно высокая, тонкая,
Как будто сыну под стать».

Не приходил он долго в тот вечер,
Разволновалась я.
Когда пришёл, разговор начала я:
«Сынок, я видела сегодня
С красивой девочкой тебя.
Не рано ли, ведь школа не закончена ещё?» -
«Не бойся, мама, Варя на три года
Меня моложе, с нею мы друзья».

Я успокоилась, но как-то весною
С работы устало шла
И возле окна в подъезде
Она стояла, девочка та.
Тоненькая, как тростинка,
В коротком платьице,
Которое ей очень шло.
«Варя? – спросила я,
Она мне кивнула, - а Женя где?»
Он дома. «А почему же не входишь ты?
Давай-ка мы вместе поднимемся к нему».
Я говорила, сама же смотрела:
Чуть вьющиеся волосы до плеч,
Огромные глаза, которые
Пушистые ресницы обрамляли.
Своеобразна, нестандартна,
Но, безусловно, хороша.
Она понравилась мне очень,
Хотя немного погодя узнала:
Характер не подарок у неё:
Немного взбалмошна, немного своенравна,
Но я на это глаз не раскрывала.
Мой сын влюблён в неё, и, значит,
Он что-то в ней увидел – и такое,
Что всем не видно было.
Да что не видно! Изюминка какая-то
В той девочке была.

Шло время. Оба подрастали.
И вот уж школа за порогом
У сына моего... Кем стать?
Вопрос ребром поставлен.
«Отец и мама, я решился:
Я моряком серьёзно стать хочу!»
Мы не перечили, мы знали,
Что не случаен этот вот вердикт.
И в девятнадцать лет впервые
Он на шесть месяцев ушёл...

Тернистыми путями сын пробивался к цели,
Но всё-таки достиг её.
В моря ходил, экватор не однажды
Пересекал, во многих странах побывал.
Альбомов, впечатлений, сувениров
Он массу привозил со многих континентов.
А свою Варвару-«красу и девичью косу»
Всё ждал – пока закончит школу.
И вот Варваре выдан аттестат...

Когда с контракта Женя прилетал,
Они всё время вместе проводили,
Не разлучаясь, как воркующие голубки.
Я стала Варю привечать,
Всё хлопотала, чтобы вкусненько подать,
На праздниках семейных с нами
Она была желанным гостем.
Но время шло... И сына как-то я спросила:
«Сынок, ведь Варя года три, как школу завершила,
Уже на третьем курсе, и тебе давно за двадцать,
А вы всё ходите, как два тинэйджера влюблённых.
Хоть что-то было между вами?» -
«Нет, мать, - ответил он, - обоим нам ещё учиться надо,
Не трогал я её. Пока сама не скажет – буду ждать».
И сердце дрогнуло вдруг у меня.
Неужто, в «запасных» Варвара Женю держит?
Тогда, выходит, нет любви взаимной,
А счастья без неё ведь не бывает.
Но он меня утешил, говоря,
Что очень хорошо к нему относится семья
И девушка сама. И то, что он – не «запасной»,
А самый настоящий «полевой» игрок.
И продолжал водить её по дискотекам, барам, ресторанам,
Цветы, подарки ей дарил.
Я молча наблюдала за всем этим,
Но зоркая душа роптала:
«Неладно, ох, неладно это всё!»

Однажды снова я сказала: «Послушай, сын,
Ты дружишь с Варей восемь лет.
Не много ль, милый? Воз и ныне там.
Я сомневаюсь в искренности чувств её к тебе».
И снова сын меня немножко успокоил, сказав:
«Жениться не хочу, пока на ноги я не встану,
Самодостаточным пока я не почувствую себя.
А, кроме Вари, мне никто не нужен!»
Немыслимое постоянство, врождённые
Доверчивость и деликатность – как было бы всё это кстати,
Но вы сейчас вредите сыну моему!
Ему позорче надо быть
И женщинам не верить слепо.

Он как-то раз расстроенным пришёл.
«Ты что, сынок?» - «Ты представляешь, мама,
Она меня в квартиру не пустила». –
«Как так?» - я спрашиваю. – «У неё другой –
Какой-то штурман появился. 
Как будто бы на чьей-то свадьбе
С ним познакомилась она».
«Наверно, он и был сейчас в гостях:
Она, раздвинув руки, дверь в квартиру
Загородила. Я молча повернулся – и ушёл.
Она красивой была необыкновенно.
Такой причёски, макияжа
На ней я раньше не видал!» -
«Да, расстаралась она, видно, для него!»

Немного позже дружба их восстановилась.
Я думала, что обойдётся всё,
Что новый кавалер на кухне – лишь эпизод,
И девушка с Евгением моим
Опять, как годы многие пред тем,
Подругой и невестой будет.
Но не тут-то было!

И вскоре грянул новый гром.
Внезапно мать Варвары
На разговор с ним tete-a-tete позвала:
«Мы с папой за тебя,
Но час пришёл решать –
Или сейчас ты женишься на Варе,
Или придётся дочку отдавать
За штурмана-кавказца. Выбирай!»

Растерянный, печальный, сын
Пришёл домой: «Послушай, мама,
Они хотят, чтоб я сейчас женился,
Но ты же знаешь, что условий
Для общей жизни нет у нас. Я не готов.
Ведь Варька – избалованная дочка.
У нас с тобой условий тоже нет».

Я видела, как он страдал. Он понимал,
Что барышня того, кто побогаче
Себе уж выбрала, не посмотрев,
Что он намного старше. Но, главное,
Не посмотрев на девять лет,
Совместно проведённых,
Почти в любви и в юношеской дружбе
С Евгением моим, любившим всей душой.
И, как могла, я утешала
Ребёнка своего, хоть взрослый он уже.
Я помогла ему депрессию сломить
И дальше продолжать свой путь по жизни...

               
                ***


С Варварой он случайно пару раз встречался,
Когда и сам женатым был. Они детей своих
Прогуливали. Варин был постарше.
Она приветлива была с Евгением,
Дружить – не прочь. Но сын не так, как тёзка
Из классики себя повёл, скорее – как Татьяна.

               
                ***


Ещё прошло три иль четыре года.
И как-то в книжке старой записной
Заметила я номер телефонный
Варварин – и решила позвонить.
И позвонила.
Она обрадовалась искренне, не театрально,
Мы долго разговаривали с ней.
Она о нём не знала многого -
Того, что он давно на флоте офицером,
Что материально твёрдо на ногах.
«Ах, как хотелось бы увидеться мне с ним,
Поговорить, повспоминать былое!»
Я не ответила на это, лишь подумав:
«Ты замужем давно – вот сына и расти!»
Но в продолженье разговора сорвалось:
«Тебя любил». Тут промолчала
Уже она.
                Вот так и до сих пор
Неясно мне, любила ли она,
Но, видно, всё же что-то шевельнулось –
Ведь столько лет они ходили вместе –
Водой не разольёшь.


                ***

Мой сын женился в двадцать восемь.
Шестой пошёл годок и внучке.
Но сын и по сей день не знает,
Как всю историю его большой любви
Через себя я пропускала.
Не знает, как сама страдала,
Как я переживала
Совместно с ним всю эту драму.
Я только Варю до сих пор невесткой вижу.

Прости, Судьба, решительнее я
Должна была тогда в тебя вмешаться
И ситуацию переломить. «Нет, не могла! –
Мне голос внутренний сказал, - там деньги
Сыграли роль, они ведь правили там бал».

Забросила диплом Варвара,
Домохозяйкой стала. Осуждать
Её не будем. Она – продукт своей эпохи,
Которая внушает с малых лет,
Что деньги – это всё. И переделать что-то невозможно.
Хотелось бы спросить: «Ты счастлива, Варвара?»
Но знаю: никогда такой вопрос не прозвучит.
Судьбу свою она сама решила.

А я хочу, чтоб счастлив был мой сын.
Я только этого прошу у Бога.
Мой сын для мира был рождён и миру служит.
Храни его Господь!

                13.8.13