Страх прибрежного леса, где снова восстанет вода
и расстанется небо с травой, и расставятся звёзды,
отражаясь в воде и с луной состязаясь, сведя
эти блики безликие прямо над бездной промозглой.
О, как страшен прибрежному лесу извечный прибой!
Снова долог вдоль кромки воды полуспущенный полог
подступающей ночи (раскрытый над самой грядой
белых дюн). О, как страшен прибой; о, как зыбок и долог.
Что вы знаете, глупые дети, об этих местах?
Здесь тяжёлые сосны давно не находят покоя;
здесь и небо не смотрится в воду, когда неспроста
вся седая нисходит к песку ювенильная хвоя.
Что ты пишешь ему о потопе, не помня слова? —
даже в мыслях ни слова о страхе прибрежного леса:
там шершавого неба касалась сухая трава,
но рассталась и с небом, зачахла — остра и белеса.
Что ты, девочка, знала об этом? Что он отвечал?
Про ковчег заскорузлый и что-то иное про Ноя?
Страх прибрежного леса не самый надёжный причал,
удержаться не даст на плаву ювенильная хвоя.
Что откроется вам, что осмыслите в этой тоске?
Вот — топор, молоток, и суровая мудрость отвеса.
Подгоняю сосновую доску к такой же доске,
и каркас воздвигаю из страха прибрежного леса.