Можно упиваться шагом несчастья,
смаковать своё горе.
И скорбно внимать чужим сожаленьям.
Морщась, но внимать,
и терновый венец на лоб примерив,
познать вкус сладких печалей яд...
Горе приходит к каждому,
да к каждому по разному.
Но некоторые возводят горе своё
в ранг почёта.
И пьедестал кумира
полюбовно обмывают слезами.
Вся жизнь превращается
в служение идолу во храме печали.
Кто то приводит и других
в свою церковь
но не для молитв о Боге,
а мертвенно возносить сокрушенья
и укор миру, Ему и судьбе.
Заодно не возбраняется и себя
принести в жертву,
поливая проклятьем вины.
Смакуя свою непутевость,
бездыханно ожидать,
когда другие твои гости
будут поглаживать тебя словами
невиновности в ни чем.
Мы в храмах служим,
но не тех, что оживляют дух.
Служа, мы верим, что во благо стон.
Да только мелькнет маленькая мысль,
что напускное все и лживо.
Но мы прогоним вероломную надежду,
ведь у нас ГОРЕ, а не горюшко какое.