Да пребудет просящему — жажду его утолить,
да хранит уязвлённый — за пазухой свой мегалит,
обнажённому телу найдётся нехладное тело,
за которым обрушатся память о страхе, и страх
— да погибнет крошась, да рассеется в тёплых ветрах... —
да останется то, что ты ныне забыть не хотела...
Всё проходит, поскольку — проходит... и это — пройдёт...
и растает, как в небе над Гренгелем твой самолёт,
на который тебе у судьбы не найдётся билета.
От бензиновых выхлопов — веришь? — осипла Москва,
в ней всё так же лысеют деревья и жухнет трава
от жары и безводья в конце разъярённого лета...
Вознесенский давно откричал в политехе: "Я — Гойя!.." —
паранойя в Москве... остаётся в Москве — паранойя...