"Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей".
Расул Гамзатов
(перевод с аварского Наума Гребнёва).
Страдания порой невыносимы...
А есть предание про журавлей.
В них верит девочка из Хиросимы,*
И надо тысячу их сделать ей.
Спешила... Не успела, к сожаленью...
Теперь она - как памятник стоит.
И вот над ним, туристам к удивленью,
Вдруг стая журавлиная летит.
Усталая, в пути немало суток,
Курлычет в небе, за собой маня.
И видится поэту промежуток:
"Быть может, это место для меня".
И тут ему вручили телеграмму,
Домой он возвращается быстрей,
Но не успел застать живою маму...
И снова вспомнил он про журавлей.
И братья вспомнились, и те солдаты,
Погибшие от Родины вдали -
О не вернувшихся с войны когда-то
Напомнили поэту журавли...
Бернесу жить не долгий срок остался,
Он знал, а потому и петь спешил.
Вдруг стих в журнале на глаза попался:
"Вот это песня для меня!" - решил.
И к Френкелю он с просьбой обратился:
"Мелодия душевная нужна!".
И вскоре стих тот в песню превратился -
И ею вся страна потрясена!
А песня та о стае журавлиной,
Летящей в небе на исходе дня,
Вдруг стала для певца и лебединой:**
Прощался он, любовь и жизнь ценя.
Он пел не голосом - душой своею,
И слёзы по щекам его текли.
Прощался он с родной землёю всею...
А в небе вновь курлычут журавли.
"Они до сей поры с времён тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замираем, глядя в небеса!".
Снимок взят из Интернета.
*Памятник в Хиросиме японской девочке Садако Сасаки, умершей от
лейкемии после атомного взрыва. Она верила, что если сделает из бумаги
1000 журавликов, то выздоровеет.
** Через месяц после записи песни "Журавли" Марк Бернес умер. Этой
песней он поставил точку в своей жизни, умер с Журавлями в сердце.
Каждый год в День Победы эта песня звучит как песня-молитва, песня-
реквием по погибшим. После появления её во многих городах СССР стали
возводить стелы и памятники с летящими журавлями.