Какой-то двадцать первый год.
Портрет царя, как злая шутка.
Какой-то там переворот.
Нева штыком сверкает жутко.
Нести засохший хлеб тайком
Для недотроги ученицы.
О, Боже, как же далеко
С руки слетевшая синица.
Как далеко горит свеча
Немого замка в черных скалах
И озеро с названьем: Чад.
Лишь запах затхлый из подвалов.
Гори меж пальцами строка.
Живите, колдуны и маги.
Гори, строка, гори пока
Горят сердца огнем отваги.
Гори пока, хотя б одна
Душа полна святого вздора,
Пока срывает с плеч весна
Ветрами плащ конкистадора.
Пока труба не скажет: «Нет!» –
Губам не знающим смиренья.
Прекрасна будет смерть вдвойне
На высшей точке вдохновенья!
С трибуны крикнуть: «Господа!»
Назло кожанкам меднолицым,
Чтобы восторженное: «Да!»
Прочесть во взгляде ученицы.
Бежать и воронье дразнить.
И обижаться, как подростку.
И с беспризорником смолить
В подвале затхлом папироску.