Мой путь в безжизненной пустыне
Отмечен лишь цепочкою следов,
Ведущей к роковой вершине –
Подруге северных ветров.
На ней стою я одинокий
В холодной, чистой синеве.
Худой, седой и светлоокий,
"Колпак шута" на голове.
Прожита жизнь, и сделан выбор.
Святым не стал, служил как мог,
Всегда один, вдали от игор.
Разил как Смерть, любил как Бог.
О промахах не сожалею,
Победам рад, прожитым горд.
Что накопил, то и имею
Как мог, решал я свой "кроссворд".
Ошибок груз меня не мучит,
Они мой опыт золотой.
Тот, что смиренью меня учит --
Моих смертей живой настой.
Я сын Европы, внук Востока
Египта друг, Шумера брат,
Я пилигрим – заложник рока,
Я сам себе и кум и сват.
И вот, стою я на вершине.
Один как перст, почти пророк.
Не человек уже отныне,
Но сердцем всё ещё отрок.
Там далеко, "внизу", "в долине",
Оставил всех, кого любил,
Ради кого тонул в пучине,
Трудился, мучился, грешил.
Меня забудут они вскоре,
Как всех предшествовавших мне,
Как забывают своё горе,
Утешив боль в хмельном вине.
Но я то знаю, не напрасно
Гранил я сердца свой алмаз.
Брильянт ломает свет прекрасно,
Прельщая взор уставших глаз.
Свет Бога в сердце преломляя,
Я превратил его в слова,
Священный смысл не умаляя
И АВТОРА храня права.
Но, как и прежде, всё напрасно,
Не слышат слов на дне морском
Те, для кого на дне - прекрасно,
Кто дорожит своим «куском».
Гремят как гром слова пророка.
Но не поймёт никак толпа,
Что Мудрость без Любви – жестока,
А без неё Любовь – слепа.