Стихотворцу подвластно уменье
В суть вещей глубоко проникать,
Не пристало словами презренья
Им в безвестных героев швырять.
Нету в мае следа зимней скуки,
По ночам больше сладко не спится,
Льются в окна весенние звуки,
Деловито щебечут синицы.
В инвалидной коляске, в больнице,
Изувечен сидел человек,
И презренье читалось на лицах
Из-под низко опущенных век:
«Собутыльники, видно, избили,
Может, пить перестанет совсем»,-
Опрометчиво люди судили,
Не узнав, с кем он дрался, зачем.
Опираясь на трости простые,
Орденами на солнце блестя,
Возвращались с парада седые
Фронтовые до гроба друзья.
Ветераны домой не спешили,
По дороге зашли в магазин:
За погибших бутылку распили,
«За Победу!» - промолвил один.
Подошли к ним хмельные подонки, –
И давай ордена отбирать.
Старикам не хватило силёнки
За награды свои постоять.
Им спешит на подмогу высокий,
С лёгким шарфом приятный блондин,
Словно ветер в горах одинокий,
Повалил хулиганов один.
«Мы награды свои заслужили,
Выполняя пред Родиной долг,
И в атаку под пули ходили…» -
Ветеран от обиды умолк.
Нападавшие вскоре вернулись
В окруженьи свирепых друзей,
На прохожего грязно ругнулись,
Дальше – хруст перебитых костей.
Забинтованный, с выбитым глазом,
Тот бедняга в больнице сидел…
Этой правдою будет наказан,
На него кто с укором глядел.