На погосте братья мамку поминали.
Обновили крест, очистили траву.
Память в детство убегала по спирали.
Вспоминали дети бедную вдову.
Теснота привычна, холмики, ограды,
Стеллы памяти и ветхие кресты.
Город мёртвых не выходит на парады,
Ни к чему им парки, скверы и мосты.
Старший брат прочёл десяток эпитафий
С плит, по кладбищу, разбросанных могил,
Он хотел спросить у старых фотографий,
Он глазам не верил, слов не находил...
Старший младшему:
- Ты, братец, помоложе,
Растолкуй, родился парень - умер дед.
Сто годков прожил (мороз бежит по коже)
А внизу строка: прожил двенадцать лет. ?
Вот ещё; в начале века вышли роды,
Умерла старушкой, повидала свет.
Бабка крепкая была, стальной породы.
Снизу подпись: прожила пятнадцать лет. ?
Вот пацан, явился людям в прошлом веке.
На дуэли пристрелил его корнет.
Тридцать вёсен было в этом человеке.
Примечание: жил пять неполных лет. ?
Младший брат, подумав, отвечал с усмешкой:
- Знаешь, брат, не всем известен звон монет.
Жизнь до дна прожить, конечно, можно пешкой.
Только жизнь ли это? Я считаю, нет.
Дед провёл столетье дубом в дикой роще
И весна его ласкала раз в году.
Оттого котомка жизни стала тощей,
Счастье капелькой висело на роду.
Из ста лет прожил он весело двенадцать.
Многим этих лет - резвиться - не дано.
Можешь двести лет в нужде зубами клацать,
Можешь пить из золотых рогов вино.
Старший брат, ссутулясь, молвил:
- Ты моложе...
Знать, уйдёшь позднее, сколько ни молись.
Пусть напишут дети нам на смертном ложе,
Что мы мёртвыми у мамки родились.
2008г. ноябрь.